— Почему?

Я покачала головой.

— Просто кое-что с Уитни.

— Хочешь поговорить об этом?

Я поиграла с одной из пуговиц на его рубашке.

— Не хочу загружать тебя своими проблемами. Мне кажется, я постоянно жалуюсь тебе.

— Перестань, — он поднял мой подбородок. — Ты мне никогда не надоедаешь. И это не жалобы — я сам спрашиваю. Всё в порядке?

— Она в порядке. Просто нарушила одно из моих правил насчёт социальных сетей — ей нельзя было их заводить, но я узнала, что она создала аккаунт в Инстаграм и выложила кучу своих фотографий.

Он выглядел немного напуганным.

— Каких фотографий?

— Ничего рискованного. В основном селфи с макияжем, губы уточкой. А в описании написано что-то вроде: «Я просто девушка, которая хочет быть красивой».

— Понятно.

— Но криками, что она уже красивая, это не исправить.

— Вряд ли.

— Я понимаю, что это ничего такого, чего не делали бы миллионы других подростков, но мне это не нравится. И ненавижу, что она это скрывает. Я хочу, чтобы она чувствовала, что может поговорить со мной о чём угодно.

— Думаешь, это связано с разводом? Может, она так пытается привлечь внимание?

— Нет, я так не думаю. Скорее, это похоже на то, что ей чего-то не хватает, и она думает, что лайки в Инстаграм это компенсируют. Развод оставил у нас огромную пустоту там, где была наша семья, и мы все пытаемся с этим справиться по-своему. Уитни прикрывает это макияжем, Китон — сладостями, а я… — я замялась.

— Затыкаешь это большим… — он прищурился. — Прости, это было совершенно неуместно.

Я рассмеялась.

— Но не совсем неправда. Я думаю, что то, что происходит между нами, действительно помогает мне справиться с некоторыми моими проблемами. Но я взрослая. Уитни ещё ребёнок. А она сейчас в таком хрупком состоянии, что один плохой комментарий может её уничтожить. А люди в социальных сетях могут быть ужасны. Я просто хочу её защитить.

Генри притянул меня ближе и крепко обнял.

— Знаю. И не стоило мне шутить. Вам всем пришлось через многое пройти.

Я прижалась щекой к его груди и обвила руками его талию, желая забрать с собой это тёплое ощущение защиты, когда я уйду сегодня вечером.

— Спасибо, что ты рядом. Я это очень ценю.

— Пожалуйста. Ты справишься с этим. Уитни не похожа на ту, кто использует неповиновение как оружие.

— Она и не такая. Она хорошая девочка. Скорее она… — я сделала паузу, подбирая слово, — неуверенная, чем непослушная.

Он погладил меня по спине, но ничего не сказал.

— На самом деле, одна из причин, почему я чуть не отменила сегодня, была в том, что я чувствовала себя лицемеркой — как я могу осуждать её за желание делать то, что заставляет её чувствовать себя красивой? Я вчера пробиралась через метель в красном платье и на каблуках только для того, чтобы ты посмотрел на меня так. Чтобы захотел меня. Чтобы… лайкнул меня.

Он слегка засмеялся.

— Кажется, я тебя всё-таки лайкнул, да?

Я кивнула и улыбнулась ему.

— Ты меня лайкнул целых три раза.

— А те три лайка помогли тебе почувствовать себя лучше?

— Несомненно, — я снова прижалась к его груди.

— Тогда постарайся не быть слишком строгой с ней, — сказал он, целуя меня в макушку. — И с собой тоже. Мы все просто идём по жизни, спотыкаясь, надеясь прийти к правильной цели. Если что-то заставляет тебя чувствовать себя лучше на этом пути, почему бы и нет?

Я думала о его словах, пока он провожал меня домой, пока попрощался сдержанным объятием на случай, если кто-то будет смотреть, пока я снимала зимнюю одежду и присоединялась к детям и родителям в гостиной. Фильм уже закончился, и теперь они играли в настольную игру. Они пригласили меня поиграть с ними и даже предложили начать сначала, так что я не смогла отказать.

Но мои мысли всё равно были о Генри. Я хотела, чтобы он был здесь. Его запах всё ещё оставался на мне. Я слышала его голос у себя в голове: Если что-то заставляет тебя чувствовать себя лучше, почему бы не сделать это?

Это казалось таким смелым подходом к жизни, и я думала об обратном: если что-то заставляет тебя чувствовать себя плохо, почему бы не прекратить это? Так долго я жила в страхе быть покинутой, остаться одной, начинать всё с начала, бояться неудачи. И я позволяла этому страху удерживать меня в браке, который не только не приносил мне удовлетворения, но и лишал радости, уверенности в себе, чувства собственного достоинства.

Но те дни остались в прошлом.

Мы могли расцвести здесь, все мы. Я это чувствовала.