— Я полностью понимаю, что Уитни нужно время, чтобы привыкнуть к переезду, почувствовать себя на месте и увидеть тебя с мужчиной, который не её отец. Мак говорил об этом с Генри вчера, так как он сам через это прошёл со своими девочками. Но почему ты думаешь, что не подходишь Генри? Он по уши влюблён в тебя — это видно. Вы оба по уши влюблены. Я это видела вчера. Все это видели.

— Потому что мы находимся в разных этапах жизни, — сказала я, выбирая самый сильный аргумент из тех, что у меня были. — Он хочет детей. А я уже своих родила.

Она скрестила руки.

— Да, Мак тоже пытался использовать это как оправдание, и я назвала это ерундой. Так что попробуй ещё раз.

— Тебе ещё нет тридцати, Фрэнни. А мне скоро сорок. И… я никогда раньше об этом не говорила, но у меня проблемы с бесплодием. У меня плохое качество яйцеклеток. Мне пришлось дважды делать ЭКО, чтобы забеременеть.

Её лицо выразило удивление, но она быстро взяла себя в руки.

— Мне очень жаль это слышать. Но я всё равно не понимаю, почему это причина не дать Генри шанс. Он хочет быть с тобой, а не с твоими яйцеклетками.

Я встала и подошла к комоду, ловя своё отражение в зеркале. Я пыталась скрыть следы бессонной ночи макияжем, но всё равно выглядела бледной и опухшей. Руки дрожали.

— Я просто не могу это выдержать, Фрэнни. Я не готова.

Она вздохнула.

— Хорошо. Я не буду на тебя давить. Я скажу это только раз, а потом замолчу. Если ты отталкиваешь Генри ради своих детей, я это понимаю. Одиноким родителям иногда приходится так поступать. Но если ты используешь детей как оправдание, чтобы оттолкнуть его, потому что боишься впустить кого-то в свою жизнь…

— Я не делаю этого. — Я резко повернулась и встретилась с её взглядом. Проглотила ком в горле. — Ну, почти не делаю.

Она покачала головой.

— Конечно.

— Представь себя на моём месте, Фрэнни, — взмолилась я. — Если бы ты оказалась в моей ситуации, ты бы поступила так же. Ты бы защищала своих детей… и себя.

— Трудно спорить, когда ты так это подаёшь. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Сильвия.

— Я знаю. — Я с трудом проглотила очередной ком в горле. — Я работаю над этим.

Она поднялась, обняла меня, а затем взяла за руку и потянула к двери.

— Пойдём. Давай съедим начос и выпьем маргариту.

Следующие несколько дней пролетели в сплошном тумане. Дом в Санта-Барбаре продался за сумму, превышающую запрашиваемую, и я договорилась вернуться в Калифорнию, чтобы упаковать всё и отправить сюда в течение тридцати дней. Мы с детьми осмотрели восемь домов, выставленных на продажу, и в итоге сделали предложение на один из них — отреставрированный фермерский дом на участке в один гектар земли, примерно в десяти милях от Кловерли. Я купила внедорожник, записала Уитни и Китона к терапевту и сходила с ними за школьными принадлежностями.

Но я не переставала думать о Генри ни на секунду.

Я всё ещё не могла решиться увидеться с ним. Я знала, что откладываю разговор, которого не хочу. И часть меня боялась, что, стоит мне только взглянуть на него, я не смогу найти в себе силы отказаться от него. Мои чувства к нему не изменились — я хотела быть с ним.

В последний субботний вечер зимних каникул Фрэнни привезла девочек на финальную ночёвку.

— Как ты? — спросила она, собираясь уходить. — Делаешь столько всего, наверное, устаёшь?

— Даже не представляешь. Мозг совсем не работает, — сказала я, засовывая пакет попкорна в микроволновку.

— Не могу дождаться, когда увижу дом.

— Мне он действительно нравится. Конечно, ему нужен ремонт, но он идеально нам подходит.

— Дети нервничают перед школой?

— Немного. Но и волнуются в хорошем смысле. Мы сегодня проехали мимо обеих школ. Вроде всё нормально.

— Ты записала их к терапевту?

Я кивнула, доставая из холодильника контейнер с лимонадом.

— Да. Через неделю. Это самое раннее, когда она могла нас принять.

— Отлично. — Она немного помолчала. — Ты разговаривала с Генри?

Чувство вины сжало мой желудок.

— Пока нет. Мне нужно было время.

— Я не давлю. Просто спросила. — Она застегнула пальто и достала ключи из кармана. — Спасибо, что взяла девочек. Увидимся завтра.

Той ночью я сидела с детьми и смотрела фильм, но мыслями была далеко от происходящего на экране. Я думала о Генри и о том, как сильно скучаю по нему. Как мне хотелось, чтобы всё было по-другому. Как больно осознавать, что, когда я увижу его в следующий раз, я не смогу прикоснуться к нему, поцеловать или услышать слова, которые всегда заставляли меня чувствовать себя так хорошо.