Наркомату Вооружения и Генеральному Штабу Красной Армии не было никакого дела до переживаний товарища Исаева, и оттуда поступали указания, которые следовало выполнять.

Начальник КБ-6, Геннадий Васильевич собрал конструкторов возле классной доски и поведал все новости. Он сообщил, что предложение КБ о новом типе снаряда, и отчет о проведенных испытаниях с удовлетворением приняты, и перед КБ поставлена задача — разработать аналогичные снаряд на базе существующих морских торпед, которые имеются в большом количестве. Таким образом, нужно было не разрабатывать новый снаряд, а только переработать боевую часть существующих торпед.

Геннадий Васильевич добавил, что уже получены чертежи торпед тех модификаций, которые имеются на Тихоокеанском Флоте, и для начала необходимо досконально изучить их конструкцию, чтобы, перерабатывая боевую часть, сохранить функционирование остальных систем торпеды без изменения.

Чертежей было много, но все они были в единственном экземпляре, и Иван Антонович стал развешивать их на классной доске, организовав, таким образом, коллективное изучение. Он, как самый опытный конструктор, пытался с ходу объяснить назначение отдельных деталей, и с ним либо соглашались, либо коллективно обсуждали, приходя к какому-то решению. Некоторые вопросы оставались невыясненными, и их просто фиксировали, а затем Иван Антонович позвонил в КБ морских вооружений, и выяснил все непонятные детали.

Николай активного участия в изучении и разработке новых элементов не принимал, продолжая переживать свое горе, и лишь однажды подал голос, не согласившись с пайкой для сосуда с водичкой (уже не трубочки), пояснив, что пайка расплавится слишком быстро. С ним согласились, решив заменить пайку — клепкой. Затем он сделал попытку подойти к Гале, но она отправила его к «В» — Верам, Викам, Варям и прочим Выдрам, (разумеется, драным).

А коллектив тем временем уже принял нужные решения, Иван Антонович нарисовал эскизы, и Галя быстро сделала чертежи, благо их было всего два: кумулятивный заряд и сосуд для водички.

— А ну, хватит киснуть, Исаев! — позвал его Иван Антонович, — пошли на производство, с чертежами, будем обсуждать, что и как можно сделать.

— Ну, вы даете, братцы! — воскликнул начальник опытного производства, рассмотрев чертежи. — Это вы для кого такой гранатомет готовите? Для циклопа Полифема, с которым сражался Одиссей?

— Для морского царя, — ответил Иван Антонович.

— А, понятно, и кому-то из прибрежных жителей не поздоровится. Только я вас немного огорчу, товарищи — у нас нет возможности сделать форму для отливки заряда диаметром полметра. Сухое березовое бревно есть, но нужен карусельный станок. Может быть, сделать заряд в виде четырехугольной пирамиды, а не конуса?

— Нет, так не пойдет, — ответил Иван Антонович, — почти половина заряда пропадет без толку, нужен конус.

— Тогда я беру таймаут, буду выяснять, где можно выточить эту штуку.

— Что ж, делать нечего, будем ждать, — ответил Иван Антонович, и пошел к себе, а Николай остался на производстве, сославшись на то, что там ему делать нечего. Он зашел к старым знакомым, слесарям-сборщикам, поговорил с ними о том, о сем, а потом стал бесцельно ходить по ангару, в котором было много различных, интересных вещей. Его внимание привлекла мощная электрическая лебедка, и он некоторое время постоял, внимательно ее рассматривая, еще прошелся, обратив внимание на различные виды металлопроката, а потом снова вернулся к лебедке, не совсем понимая — чем же она так привлекла его внимание.

И что самое главное, он забыл о своих горестях, и стал думать о том, как же сделать форму для отливки заряда. Лебедка напомнила ему о том, как он еще подростком ходил с отцом в какую-то столярную мастерскую, где мастер на токарном станке виртуозно вытачивал балясины. И станок тут был проще некуда — состоял из нескольких деревяшек и самой главной деталью был электрический двигатель, который выглядел точно также как двигатель лебедки.

— «Да здесь же есть все необходимое, чтобы сделать такой станок», — подумал он, — «проще простого, тут, конечно, все тяжелое, но есть кран-балка, которая все сможет поднять. Нужно только сделать раму из швеллеров, с одной стороны рамы установить лебедку, с другой — упор, а к лебедке приделать вилку, на которую можно будет насадить бревно и еще сделать упор, на которой класть резец. Дерево — не металл, и никакой суппорт здесь не нужен».

— Да это же решение проблемы! — воскликнул он, и отправился к слесарям, где быстренько нарисовал, как сделать такой станок. Мужички Иваныч и Борисыч были опытными и толковыми специалистами, и быстро все поняли. — Ты приходи, парень, часа через два, а лучше через три, и все будет готово, — заявили они ему.

Николай, было, вызвался быть помощником, но ему ответили, что он будет только мешать, и он отправился к себе в корпус. Ивану Антоновичу решил пока ничего не говорить, чтобы не торопить события, а издалека улыбнулся и помахал ручкой Гале, а она в ответ показала ему язык. Николай решил, что язык гораздо лучше, чем просто ничего.

Когда он пришел к назначенному времени, все было готово, и они, уже втроем, застропили бревно, насадили его на вилку и подперли его упором. Борисыч включил рубильник, и бревно закрутилось, сбрасывая прилипший мусор, и шлепая по упору отставшей берестой. Позвали удивившегося начальника производства, который вызвал опытного токаря и через час была готова отличная березовая форма.

— Не расстраивайся, Николай, — встретил его Иван Антонович. — Сейчас Геннадий Васильевич ведет переговоры с «Уралмашем» насчет того, чтобы там сделали нужную форму.