К концу дня все основные переплывают реку, один за другим и без присущего людям умения, однако они очень плавучие. Вылезая на другой стороне, они стряхивают воду с себя и с оружия. Определенные основные приветствуют определенных самок, соприкасаясь руками и головами, но большинство этого не делает. Ссорящиеся работники отступили, и многие вернулись на поля собирать пищу. Пение и барабанный бой не возобновляются.

Кажется, о моем предложении забыли, и я узнаю о проливных дождях за горами, далеко на западе. Такие мощные весенние ураганы, скорее всего, до нашей долины не доберутся, однако, если уровень реки поднимется, атаковать будет сложнее.

В городе дети дремлют, охрана расслабляется. На обоих берегах реки готовится вечерняя трапеза… и внезапно несколько основных стремительно приходят в движение. Они хватают оружие, окружают трех работников и обезглавливают их. Кровь впитывается в почву. Вскоре я ощущаю вкус железа. Музыка возобновляется.

После захода солнца в Доме Собраний снова начинаются дебаты.

– Надо что-то делать, – говорит Люсиль.

– Дать им цивилизацию? – вопрошает Хакон. – Она у них уже есть. Просто не такая, как у нас. Это было убийство. Никаких оправданий.

– О том и речь, – отзывается Люсиль. – Тем план Стивленда и хорош. Никаких убийств.

Встает Бартоломью. Он старый столяр, полный и седой, ведет себя нервно, но мыслит четко. Он спрашивает:

– В чем разница между пленением стекловара и его одомашниванием? – Я начинаю было формулировать ответ, но он продолжает: – Никакой разницы нет. Вопрос вот в чем: со сколькими пленными мы сможем справиться и насколько скоро? Ты сказал «два дня», Стивленд?

«Верно».

Он за меня или против? Я видел, как днем он разговаривал с Люсиль. Бартоломью умный. Он умеет подхватить мысль и заставить ее делать неожиданное, словно она была фиппокотом, а он научил ее летать. Именно это он делает и сейчас. Никогда не думал, что я настолько гениален, – и никогда не видел Люсиль настолько оптимистичной, энергичной и убедительной. Не подозревал, что у моего плана столько преимуществ. Он почти способен летать.

– Мир, – говорит Бартоломью. – Это не только планета, но и состояние общества. Наши предки прилетели сюда создавать мирное общество. Нам известна цена войны. Всем нам, и людям, и бамбуку. И дело не только в разрушениях. Мы перестанем быть теми, кем являемся. Мы – миряне. Пора стать достойными этого названия и сделать мирную жизнь реальной.

За какой-то час план действий разработан. Мы одомашним стекловаров.

И с наступлением ночи мы начинаем. Люсиль создает группы планирования. За пределами города многие растения начинают по возможности восстанавливать запасы воды, потерянные в дневное время, так что наступает идеальный момент для того, чтобы отправить им сообщения через корни. Ионы кальция несут информацию от клетки к клетке волнами, и в каждой волне – свои энзимы и соединения, и каждый путь через клетки создает свое значение. У большинства растений химический язык сходный, и почти все они способны произвольно создавать полезные сложные вещества, точно так же как животные способны создавать орудия труда или строить рифы. Все дело в знаниях и развитии.

Я начинаю с тюльпанов, потому что они – любимая пища стекловаров, а еще потому, что говорить с ними можно только ночью, когда они закрывают свои цветки. Их разума не хватает на то, чтобы поддерживать цветок и общение одновременно.

«Здесь вредители», – говорю я, отправляя через корешки сообщение тысяче тюльпанов.

«Вредители. Плохо». «Плохо». «Плохо». «Плохо». «Плохо», – откликаются они один за другим. Мой корень юмора отмечает, что говорить им не о чем, но при этом они говорливые. Я рад, что отрастил корень юмора. Мне стало легче терпеть неприятные ситуации. Чечевичные деревья, высаженные среди тюльпанов, тоже жалуются на свои проблемы.

Я пытаюсь угадать, где именно стекловары будут собирать тюльпаны. Конечно, поведение животных слишком гибкое, – особенно тех животных, которые не устанавливали связи с посевами, – но представляется достаточно очевидным, что они начнут обирать неубранные поля в непосредственной близости от своего лагеря, на которые легко попасть с дорог и троп.

«Помощник здесь, – говорю я этим полям тюльпанов. – Помощник химический. Вредители уйти».

Я демонстрирую эндогенный опиат и передаю эту информацию с небольшой порцией биотина, чтобы сделать ее интереснее. Я вводил похожие опиаты двадцать лет назад в небольших количествах в медицинские плоды для расслабления и снижения тревожности. Надеюсь, что в больших концентрациях этот алкалоид вызовет у стекловаров более сильные эффекты.

Тюльпаны уже вырабатывают фитогормон, основанный на аминокислоте фенилаланин. Еще несколько дополнительных стадий – и они начнут производить гетероциклическую основу, которая сможет превратиться в нужный алкалоид. Я показываю формулу. Я десяток раз повторяю это объяснение каждому растению, поскольку они медленно обучаются. Молекулы переходят с моих корешков к их корешкам. Это утомляет. Я перемещаю немного азота из городского центра даров в их почву, чтобы им помочь.

Половина азота будет направлена на создание пуриновой и пиримидиновой основ для РНК и способствовать росту самих тюльпанов, а не выработке алкалоида. Это одна из причин, по которой они откликнулись так быстро. Они туповаты, но эгоизм с разумностью не коррелирует. Надеюсь, что завтра будет солнечный день и они смогут работать быстро.

Чечевицы тоже захватывают азот и ноют. Им требуется обрезка. Эти растения-неудачники сами не способны определить, как правильно расположить свою листву, чтобы ловить солнечный свет. «Помоги мне, обрежь меня», – умоляют деревья.

Стекловары чечевицу игнорируют, хотя ее почки и молодые ветки съедобны, что хорошо известно людям и скорпионам. Жаль, что это так. Чечевицы всегда готовы услужить.

Тем временем я связываюсь с ананасами. Они сообразительны, но упрямы.

Договор, который они заключили с людьми с моей помощью, был простым. Люди обязаны пересадить весенние плоды. Осенние плоды можно собрать. Люди обеспечивают защиту, возделывание и труд. Ананасы в обмен добавляют в осенние плоды вкусо-ароматические и питательные вещества. Однако теперь их плоды собирают, несмотря на то, что сейчас весна, и они в ярости. Я предлагаю ввести опиаты в весенние плоды, чтобы нанести поражение стекловарам и вернуть жизнь в нормальное русло.