Так прошло два месяца, уже запахло весной. Днём оттепель, а ночью примораживает, поэтому на улице сплошной каток. Олюшка приходит ко мне вечерами, ложится рядом и начинает мне плакаться. А я прижимаю её к себе и пытаюсь разобраться в её проблемах.

Вольно-невольно мне пришлось погрузиться в придворную жизнь. Я ежедневно сталкивался с самыми разными людьми. Многие из них занимали положение значительно выше моего. Вот и приходилась где-то приспосабливаться, угождать. Иначе бы не получилось продвигать наши с царём проекты. Царь далеко и не будет вникать во все мелочи, а вот мне приходится учитывать интересы различных фракций при дворе.

У супруги по-прежнему много времени занимает вопросы успешного функционирования быта царицы. Этому способствовали непрекращающиеся стройки, царь нагнал итальянских зодчих и одновременно пытается строить дворцы и храмы, а также новый периметр вокруг Кремля. Я успокаиваю жену, что она молодец и умница. Просто надо потерпеть, когда быт наладится — станет легче.

— Ага, как же станет легче, когда эти мегеры пытаются меня заживо съесть. Постоянные скандалы. Вот послушай…

Наша проблема в том, что Софья Фоминична поставила Ольгу во главе небольшой толпы тёток, большинство из которых происходят из старинных боярских кланов. Видимо даже царице невозможно совсем игнорировать старое московское боярство. И эти кумушки постоянно шпыняют мою жену низкородством. Ну а Оля расстраивается и плачет по вечерам.

— А ты сделай так, чтобы им тошно стало тебя цеплять. Объединись с такими же как ты, вон Варвару подтяни. Она баба языкатая, быстро найдёт на них управу. Кстати, как ты с ней, нормально?

— Хорошо, она всегда со мной приветлива, — быстро успокоилась Оля и перешла к дворцовым сплетням. Я многое узнаю от жены о внутренней кухне во дворце.

Вот и сейчас узнал, что царица никак не может забеременеть. Уже и лекаря звала и бабки-шептуньи приходили. Для Софьи это вопрос выживания. От первого брака у Ивана Васильевича имеется уже взрословатый сын. Ивану Молодому почти пятнадцать. И его родичи, в том числе тверской князь Михаил активно интригуют против новой супруги царя. Если она в ближайшее время не родит царю наследника, ей придётся туго.

В это утро мой отряд оказался в предместьях Мурома. Наша задача подобрать подходящий участок для целого комплекса мельниц. Ни у кого уже нет сомнений в выгодности ветряков. Царь настойчиво толкает меня на строительство новых и новых.

Прекрасное утро, снег местами сошёл, но ночные заморозки позволяют в первой половине дня без проблем передвигаться по местности. Главное пораньше выехать.

Со мною отряд человек тридцать. Верный Скорята и ещё двое моих дружинников, пятеро помощников, остальные — дети боярские. Мы отдалились от города вёрст на десять на юг. С нами проводник из местных, который вроде знает подходящее для наших замыслов место.

Видать здорово я задумался, отдалённые крики пропустил мимо ушей. И только свист над ухом и ругань моего дружинника, который свалился с лошади со стрелой в животе, заставили меня встряхнуться. На узкой грунтовой дороге мы столкнулись с отрядом степняков. Откуда они тут взялись? Никак разведка отряда очередного отпрыска хана когда-то великой орды. На мелких лошадках в своих малахаях всадники не казались опасными с расстояния. Но уже несколько наших получили жалящие смертоносные гостинцы от них. Первыми навстречу врагу бросились дети боярские, для них это почти рядовая ситуация. Здесь главное связать степняков боем и не давать расстреливать нас с расстояния. И так получилось, что я остался один со Скорятой и ещё одним парнем их моих. Да плюс маленькая группка растерянных рабочих. Их дело простое, помогать мне на месте, определить подходит ли нам почва и всё такое. Они даже не вооружены, если не считать за оружие лопаты и кирки.

Бляха-муха, свистнула очередная стрела и один из рабочих молча свалился с лошади. Тогда Скорята пришпорил жеребца и поскакал в сторону жидкой рощи. Там несколько вражеских лучников выцеливали наших ребят. Степняки бросили лошадей и взобравшись на каменистую осыпь, осыпали стрелами с фланга наших бойцов. За Скорятой припустили и мы с дружинником.

Чёрт, от меня в конной рубке особого толка нет. Пришлось спешиться, благо вражеские лучники тоже пешие. С непривычки я быстро выдохся, приходилось гонять шустрых татар с шестопёром в руках. На нас напоролся отряд в полсотни всадников. В принципе нам по силам разогнать их, ведь те не стремятся положить нас всех, понимают, что тогда и сами могут полечь тут. Опять-таки навару с нас кроме оружия никакого. Да и близость города играет свою роль, к нам в любой момент может прийти помощь. Трёх лучников мы прикончили, один на моём счету. И ещё четверо пытаются добраться до своих коней. Но они боятся приблизиться ко мне. Против грозного шестопёра сабля не катит. Вот один уже раскинул мозгами по грязному снегу. Поначалу я даже не обратил внимание на удар справа, увлёкся преследованием молодого татарина. Рыжеволосый с только намечавшимся усами, он, смешно подпрыгивая бежал впереди меня, даже не помышляя о защите. Видимо я был страшен, размахивая своим оружием. Пришлось рискнуть, я метнул шестопёр и он с тупым звуком попал прямо в спину врагу. Того просто снесло с ног, он по инерции сделал несколько шагов и врубился головой в густой кустарник. Уже не жилец. Тогда наконец я смог облегчённо вздохнуть. Но при этом правой рукой задел стрелу, торчавшую у меня в боку.

Как же больно, схватка закончилась, наша взяла. А я лежу на попоне и терплю боль. С меня срезают одежду. Сначала кунтуш, потом кафтан, шёлковую рубаху и наконец исподнюю. На фоне бледного после зимы тела струйка крови кажется нереально алой. Она стекает вниз и эта чёртова стрела просто высасывает из меня силы. Хреново, торчит в районе печени. И это приговор, печень не лечат. Скорята перекусил древко стрелы, я застонал от новой волны боли.

Дальнейшее помню смутно. Меня везли на куске полотна, я болтался между двумя лошадьми. Бок перевязали, наконечник стрелы не трогали, здесь нужен лекарь. В пути я несколько раз приходил в себя, когда Скорята пытался меня поить водой, перемешанной с красным вином. Потом опять отключался.

Дай бог здоровья и счастья тому лекарю, который вытащил наконечник стрелы и меня заштопал. Как позже выяснилось, до Москвы меня бы не довезли. Такими темпами нам бы пришлось добираться седмицу, если не дольше. Поэтому в Муроме подняли всех на ноги, но таки-нашли и привезли лучшего в городе лекаря. Как рассказал Скорята, стрела не затронула жизненно важные органы. У меня только сломано ребро и я даже не так много и крови потерял. Потому что народ попался опытный, не стали пытаться сами вырезать стрелу. Я пришёл в себя в горнице незнакомого дома. Это всё-ещё Муром, меня приютил местный староста купеческого цеха.