Быстро оглянувшись, женщина сделала шаг мне навстречу и на мгновение прижалась. От неё приятно пахнет душицей. Она стала на цыпочки и заглянула мне прямо в душу. А потом чмокнула в губы, но не как раньше. А вроде бы как сестра, по-дружески.

— Ладно, я подумаю, что можно сделать.

Её фигурка уже растаяла в сумерках, а я всё стоял и смотрел ей вслед.

Жалел ли я, что её потерял? Нет. Я женат, у меня прекрасные дети. И не хотел я для этой девушки участи вечной любовницы. В принципе благодаря мне она избавилась от своего прошлого. Сейчас никому бы в голову не пришло сравнивать её с той девушкой Лиляной из борделя. Да и изменилась она, вот только шрамик от наконечника стрелы не убрать. Но я доволен, что у неё всё хорошо сложилось. И вдвойне, что она понимает — наши отношения в прошлом. И этот лёгкий поцелуй говорит именно об этом. Люблю умных женщин.

С Олей я несколько раз порывался поговорить. Уже и слова подбирал убедительные, всякие железобетонные доводы собирался привести. Но как только доходило до разговора, я опускал руки. Моя рассудительная и отнюдь не простодушная жена, которая тоже уже далеко не наивная девочка, аж светится в предвкушении новой должности. Ну как вот тут быть?

К моему счастью, царица пока не призывала жену к себе и немного времени у меня есть. Я просто стал брать жену с собой в поездки по региону. А мотался не только на нашу новую площадку, но и в Молитвино. Пусть Ольга делом лучше займется, авось блажь и вылетит из головы.

В отличии от царских мельниц, построенных мною, в Молитвино всё моё. Здесь я царь и бог, и именно я решаю — кому, чего, и сколько. Мы с Игнатом вовсю пользуемся тем, что государь и сам митрополит присутствовали на открытии мельниц под Москвой. Тем самым они как-бы узаконили и остальные уже мои мельницы. А раз так, то мы начали активно захватывать мучной рынок Коломны и Новгорода. Если раньше мы действовали исподволь и осторожно. Шаг вперёд, два назад — как бы чего не вышло. Самое худшее — это вмешательство церкви. Достаточно епископу просто усомниться в соответствии моих производств христианским ценностям — и всё. На моих начинаниях тогда можно ставить крест. Никто не купит нашу продукция, а против строений объявят крестный ход и сожгут при попустительстве властей всех рангов. А сейчас — врёшь, нас уже голыми руками не возьмёшь. На нашей стороне и государь, и церковь. Ну почти, пока нет официальной реакции после открытия и посещения высочайшими гостями мельниц под Москвой.

Пока потенциальные конкуренты, торговцы зерном и купцы только чесали затылки, Игнат уже вовсю продаёт муку разного сорта жителям города. При этом торговец и купец не стесняется напоминать всем о благожелательном отношении властей и том факте, что государь и митрополит лично откушали пироги из нашей муки.

Думаю, что так просто совпало, но вскоре царь прислал дозволение начинать работу на наших новых мельницах. Он смёл сопротивление бояр и части церковников. Было ли это связано с активацией нашей деятельности в других регионах — не уверен, но и не исключаю.

Из приятного — это сообщение от нового епископа Коломенского Игнатия о том, что принято благоприятное для меня решение по строительству новой церкви на месте сгоревшей, у меня в Молитвино. И это прекрасно, теперь стоит ждать новых желающих осесть на моих землях. А рабочие руки мне ох как нужны. Я ведь собираюсь значительно расширяться.

А вот мельницы в Подмосковье вовсе не мои. Они царские, принадлежат ему. Он и его бояре финансировали стройку, его люди работали на строительстве и продолжают трудиться сейчас. Охрана и логистика тоже обеспечивается казённым приказом. То есть получается я просто временный работник.

Иван Выродков, казённый дьяк расставил окончательно точки над «И». Денежки счёт любят, а тут попахивает немалыми деньжищами. Так вот государь кинул мне косточку, видимо, чтобы не обидеть совсем. С каждой построенной мною мельницы он будет выплачивать мне по три процента от будущей прибыли. Фиксированной суммы нет. Но три процента от воздуха — это непонятная для меня сумма. Ведь меня никто не подпустит к подсчёту прибыли. Я допускаю, что она будет немалая. А ежели я ухитрюсь наладить строительство под ключ таких мельниц в каждом уезде по несколько штук, но на выходе лет через семь могу выйти на весьма симпатичную сумму. Причём, тогда уже деньги сами ко мне потекут. До тех пор, пока не изменятся правила игры. Если честно, я предпочёл бы приятную тяжесть серебра уже сегодня. Поставил мельницу — получи. Но спорить с государем бесполезно. Правда Иван Спиридонович намекнул на возможные некие сюрпризы.

За всеми заботами незаметно подкралась осень, начались дожди и немного похолодало. На мельницы завозят в больших количествах зерно, появились проблемы определённого характера. Они называются человеческим фактором. Пока мельники и их помощники не наберутся опыта, они постоянно будут лажать и мне придётся на это реагировать. Ездить на место и самому разбираться.

Кремль — сплошная стройка. Везде грязь и проехать стало весьма непросто. А пешком лезть в лужи желающих нет. Вот и я подъехал на лошади и спешившись поднялся на крыльцо пока ещё старого великокняжьего дворца. Новые каменные палаты начали возводит впритык к левому крылу.

Меня встретила Варвара, улыбнулась, обдала шлейфом приятных запахов и повела наверх. Покои царицы на третьем этаже и занимают целое крыло. Пройти невозможно, стоит стража. Но охранники только вытянулись при нашем появлении. Ну понятно, Варя тут в почёте, особа, приближённая к царице.

Мне пришлось подождать с полчаса. Царица вошла стремительно, принеся с собой едва уловимый запах благовоний. Мы оказались в небольшой комнате вдвоём, даже не знаю — это знак доверия или наоборот попытка не выносить сор из избы.