Я молчал, не видя смысла что-то добавлять, лишь немного охреневал от того, что феи — это порождения хаоса. Обычно в литературе они просто помощники эльфов.

— Ну ты понимаешь, желания природы расти и размножаться, а хаос в правильных пропорциях позволяет быстрее адаптироваться… — я ничего не понимал, пока фея продолжала мне что-то рассказывать.

— И тут появляются дриады. Мы немного офигели с того, что те позарились на наши деревья и леса! Оказывается, богиня Фанора под шумок ещё и дриад в то же время, что и нас создала. Отчего не понятно, кто тут старший в лесу: мы, дриады или высшие эльфы, тебе понятно? — я продолжал ничего не понимать, причём тут высшие эльфы.

— Продолжим, после катаклизма стало чуть полегче, много видов исчезли, а другие изменились, но сучьи дриады продолжали лезть и захватывать наши с любовью выращенные магические леса! — стоило мне начать понимать хоть немного, как Зельфира резко сводила к тому, что дриад нужно запинывать толпой.

— Но я что-то увлеклась и немного отошла от сути. «От тебя нужно не слушать дриад и убивать при случае других пришедших из других миров!» — словно это так же просто, как пойти в лес и сорвать пару листочков, произнесла она, садясь и с дружелюбной улыбкой снова начала пить чай.

— Допустим, и ради этого вы привели меня сюда? — я даже немного опешил, думая, что либо меня будут убивать, либо поручат невыполнимое для обычного смертного задание.

— Да, мне скучно, а ты смешно пугаешься. Так ещё, если выполнишь мои пожелания, твоя семья не будет знать болезней, и сам лес будет охранять их, — она серьёзно кивнула, вспархивая с места.

— Недостаточно. Ещё не трогай моих друзей! Да и разве такая могущественная фея не может одарить меня тайными знаниями или умениями! — поняв, что я ей зачем-то ещё нужен, я вскочил с места, ударив руками по столу.

Но встретившись с взглядом феи, который не изменился, почувствовал, что, возможно, я совершил ошибку, и сейчас последует расплата, но та лишь добродушно кивнула.

— Хорошо, хотя я считаю неприличным вот так просить у друзей… — она состроила грустную мордашку, пока за спиной я начал слышать шебуршание веток.

— Тебе пора, и на этот раз не сопротивляйся, а то ещё путь фей заберёт слишком много у тебя, и окажешься очень далеко от места, где живёшь! — сказала она, взмахнув руками. Кусты терновника будто поплыли, и я увидел непроглядный лес.

На груди что-то треснуло и рассыпалось искрами. Я невольно сглотнул, понимая, что снова оказался беззащитен. Мой разум погружался в состояние заторможенности. Казалось, стоило моргнуть, как окружение менялось: только что рядом протекал ручей, а уже в следующее мгновение гигантские сосны закрывали небеса; ещё миг — и вокруг огромные грибы, в которых можно жить.

После ещё одного мгновения я уже стоял на опушке леса. В моей руке была сплетённая из ветвей корзинка с разными ягодами, а в другой — лист клёна, на котором светящимся веществом было написано:

«Твой друг Мартин больше тебя не побеспокоит, он был плохим мальчиком, и за это он расплатился.»

Я невольно сглотнул, когда шёл в деревню с этой корзинкой в руке. Лист начал ссыхаться и рассыпаться, словно я прошёл с ним очень долгое время. Осмотрев себя, я заметил, что одежда износилась, и будто стал выше. Не понимая, что происходит, я пошёл к деревне.

Сначала я не поверил, что прошло столько времени, но, подходя к деревне, осознал, что действительно прошёл ещё год. Меня встречали обеспокоенные приятели, которые с недоверием смотрели на меня. Они стали также старше.

— Азар, это ты…? — невольно отступая, один из них с страхом и недоверием смотрел на меня, не веря, что я внезапно вышел из леса.

— Кажется, я был в гостях у феи, и мне это не понравилось… — после этих слов на меня навалилась усталость, мои ноги стали ватными, словно я долгое время шел, уже заваливаясь вперед, я потерял сознание.

Проснулся я неожиданно, когда в нос ударил резкий запах. Очнувшись, непонимающе завертел головой и увидел травницу над собой и старосту, матушку Марту, которая смотрела на меня заплаканными глазами, будто я восстал из мёртвых.

— Ну что, сынок, рассказывай, что случилось! — за год у старосты прибавилось морщин, но его спина оставалась ровной под тяжестью времени.

Ещё немного покрутив головой и приходя в себя, я начал понимать, что в итоге произошло. Не видя других способов выкрутиться, я решил рассказать правду.

— Дедушка Ермак, я убегал от Мартина и его дружков, которые хотели меня снова побить. Перепрыгнув через речку, я забежал в лес и, выглядывая из-за ствола дерева, смотрел, не бежит ли кто-то за мной… — начал я говорить, всё ещё в некотором диссонансе от произошедшего.