Особенно тщательно стражники охраняли моего ребенка, и нянек с ним бывших. Даже представить себе, что она может исчезнуть, как часто прежде случалось, было невозможно. Едва появившись на свет, дочь Изяслава подвергалась страшной опасности. Но такова участь почти каждой из нас, редко кому повезло в этом мире.

Передышка для нас оказалась временной. Все скоро завершилось. На рассвете воинство подошло к городу. Наша оборона рухнула в один миг. Князь поспешно покинул свой город. Нам оставалось только собираться в страшной суматохе и поспешно последовать за ним вместе с дружинниками. Даже из вещей мало что удалось взять с собой.

Мы остановились в Пскове, там я осталась у князя вместе с ребенком, он же сразу двинулся дальше, только мы его и видели.

Кто-то из его воинов с воеводой остановился в Чернигове у князя Владимира. Там они должны были его дожидаться и служить этому князю.

Уже в Пскове мы узнали, что восставшие открыли ворота темницы и выпустили чародея на свободу. Заточение его оказалось слишком коротким.

Бунтовщики тогда верили, что они вершили правое дело.

Я бродила по маленькому серому граду и никак не могла понять, что творится в странном этом мире. Все казалось страшной дикостью. Мне совсем не хотелось оставаться в странном этом мире. Но пока идти было некуда. Поможет ли кто-то князю, вернется ли он назад?

Жизнь в Киеве мне теперь казалась раем, который мы навсегда потеряли.

Я вспомнила давнее пророчество, о том, что мне воздастся за то, что было совершено когда-то. Только что теперь об этом было говорить и думать.

Иногда мне казалось, в пылу отчаянья, что князя Изяслава я больше не увижу никогда. Но еще страшнее было сознавать, что я никогда не отомщу за себя и за свою дочь. Но если бы не ребенок, я никогда не ушла бы из Киева, из дворца, оставалась бы там вопреки всему.

В княжеском дворце появилась таинственная девица., которая все время рассказывала о князе Всеславе. И я ей тогда рассказала о том, что мне было ведомо, и о сестре своей ничего не утаила. Я ничего не знала о том, что она задумала, но туго придется Раде, если она там считает себя княгиней.

Я тешила себя надеждой на то, что если эта девица ей хоть в чем-то помешает, то этого будет уже достаточно для того, чтобы отомстить за меня. Наверное, именно об этом думала моя собеседница. И надо сказать, что была она удивительно хороша собой. У нее там все должно было получиться. Если я не смогу им отомстить, то пусть это сделает она.

Незнакомка исчезла так же неожиданно, как и появилась. Теперь я ждала не только князя из Польши, но и известий из Киева. Как было смириться с тем, что Рада и чародей добились того, чего они желали?

Хотя толком ничего мне не было ведомо. Как хотелось узнать хоть что-то о том, что там происходило. Но князь, который Киевом интересовался не меньше, чем я сама и рассказал, что у Всеслава там ничего не выходит, все идет еще хуже, чем у князя Изяслава, потому что не привык он в столице править, не может поладить ни со слугами своими верными, ни с дружиной, ни с народом. Они все его не приняли, потому что он оказался далеким, и разочарование киевлян было безмерным. А князь как будто все делал для того, чтобы было хуже и хуже, откуда только такая самоуверенность у него бралась.

Мы узнали, что он отрекся и от той, которая из-за него столько страдала. Но хотя мне вовсе не было жаль Раду, она получила то, чего добивалась и чего заслужила, раньше надо было думать обо всем, но Незнакомка, с которой мы уже сталкивались, очаровала и получила его себе в наложники.

Когда все это выяснилось, я не могла скрыть своей радости. Рада сделала то, что от нее требовалось, но она подорвала его власть. Это уже было немало. Может, она к этому и не стремилась, но у нее все отлично тогда получалось. Но и любой из нас, когда берется за такое, разве не понимает, что из этого может выйти?

Теперь оставалось ждать только возвращения князя Изяслава и вместе с ним отправляться в Киев. От него пока не было никаких вестей. Но и сидеть сложа руки мне тоже надоело. Надо было хоть что-то делать.

Вот тогда и пришли добрые вести.

Король Болеслав пришел вместе с нашим князем, он по дороге захватили и Полоцк. Это был дерзкий вызов обидчику. Чародей такого поворота никак не мог ожидать.

Мы возвращались в Киев. Уже по дороге нам сказали, что князь Всеслав отправился в Новгород и провозгласил его своей новой столицей. Для потерпевшего сокрушительное поражение это было дерзким поступком, но он был уверен, что Изяслав туда не пойдет, и не станет чинить над ним расправу.

Новгородцы пока подчинились его решению, но с ними было оставаться опаснее, чем с киевлянами, это всем известно. Они смотрели на чародея и выжидали того, что может случиться.

Не слишком хорошо было и у нас. В Киеве вместе с князем оставались поляки со своим королем. И стали они нагло считать себя тут полными хозяевами, так бы попали из огня да в полымя. Князь потерял покой и сон из-за этого. Ему хотелось только избавиться от недавних помощников, и остаться одному в отвоеванном мире.