Мы готовы быть где угодно, только рядом с нашим миром. Тогда мы и добрались до Киева самого, уж и сама не знаю как. Юрий там был правой рукой моего отца, и почти все на нем лежало, потому он и не мог так долго за нами приехать.

Я узнала, что в Новгороде уже был мой сводный брат Александр, и он успел в двух битвах прославиться. На них напали шведы, но он выдержал это сражение. Я больше не сердилась на отца, он был так занят, ему такой страшный мир достался. Я понимала, что моя дочь не только его внучка, но и главного врага его тоже, и он не мог о том не думать. А обиды хорошо помнятся всегда, по себе знаю.

– Ты и представить себе не можешь, что он из-за любимого твоего князя Мстислава пережил в молодости, – старался заступиться за отца Юрий, он смотрел, как я качала ребенка.

– Другой бы вообще никогда после такого не оправился, а он смог подняться и расправить плечи.

Это было правдой. И все-таки мне хотелось быть справедливой.

А потом Юрий рассказал мне о том, что в это время во Владимире умерла моя мать. И случилось это при загадочных обстоятельствах. Говорили, что она была отравлена, и обвиняли в этом смоленского князя. Но я думала о другом, о том, что я совсем не знала ее.

Юрий отпустил меня во Владимир, при условии, что девочка на это время останется в монастыре, потому что нигде больше за ней так хорошо не будут смотреть, как там. Мне не хотелось с ней расставаться, но я должна была похоронить свою мать, другого такого случая не будет больше. Пришлось согласиться.

Несколько часов мчались мы без передышки. Я стремительно вошла во дворец, еще задыхаясь от езды. Она лежала спокойно в гробу, холодноватая и чужая, страшно переменившаяся, я с трудом ее узнала тогда. Видно, она и на самом деле была отправлена. Моя жизнь рушилась, превращалась в руины снова, как и города наши в ту жуткую пору. Она никогда не была княгиней, но из уважения к князю Ярославу, они хоронили ее так.

Я рыдала над гробом, но еще больше тревожилась о ребенке, оставленном среди чужих. Мы быстро вернулись в Киев. Я бросилась к своей девочке и стала ждать Юрия. Он все еще не возвращался. И вспомнила, как в день смерти Мстислава спустилась в темницу, и потом он был уже свободен.

Юрий, как только вернулся и сообщил мне о том, что отец женится на дочери Мстислава.

– Значит это правда, – невольно вырвалось у меня.

Дурные предчувствия меня никак не оставляли. И связаны они были с моей дочерью. И с моим мужем бывшим, который мужем мне никогда по-настоящему не был. Я успела понять, что мужчины ведут войны, а главным оружием их не мечи, а женщины часто становятся. И мне неведомо было, о чем они думают, что хотят получиться на самом деле.

Отец жил с молодой женой. Я ее совсем не знала, и в Галиче как-то не сблизилась с ней, о чем теперь жалела, но кто же мог знать, что так будет. Мне не хватало матери, и было жаль ее. Но Юрий подарил столько радости, так защищал меня, как не смог бы сделать ни один князь.

Глава 8 Разочарования

Мне скоро пришлось столкнуться с новой княгиней. Она сама пожаловала в наш Киев. То ли подружиться со мной хотела, то ли наоборот.

Да и не могли мы с ней не встретиться, слишком тесен оказался мир. Она казалась горда и глупа. Я не принимала ее тогда. Кончака мертва, моя мать мертва, не слишком ли много жертв для того, чтобы получить старика- князя, который только исковеркает твою жизнь.

Мне хотелось спросить ее о том. Но я промолчала. Она словно оправдывалась и говорила об отце своем. Я сразу же заметила, что она только игрушка в чужих руках. Мне казалось, что у меня другая жизнь, и я не хотела себя с нею ровнять. Она напомнила мне о муже, о том, самом, хотя я о Михаиле старалась не думать в последнее время.

Я видела ее полное одиночество, и стало даже немного жаль эту странную деву. Но потом мне было не до жалости. Моя дочь исчезла после ее отъезда. И я решила, что это Михаил послал ее к нам. Сама ли она этого хотела, или он ее заставил, какая разница. Винить во всем я могла только себя, за беспечность и доверчивость к тем, кто только считаться мог моими родственниками, а на деле был хуже врагов лютых.

А ведь она уже начала ходить и говорить и совсем перестала болеть к тому времени.

Арина так любила нас с Юрием, так была ко мне привязана, что мир в один миг опустел, ничто больше не интересовало меня в те черные дни.

Мой взор невольно устремился во Владимир. Та, которая убила мою мать, расправится и с ребенком моим, не задумываясь. Я была уверена, что больше не увижу Арину живой, и, бросив все, помчалась во Владимир. Там оставался мой отец, и та, которую я винила во всех бедах своих.

Княгиня встретила меня спокойно. Или она умела притворяться, или ни в чем не была виновата – одно из двух. Она вместе со мной побывала во всех монастырях, расположенных недалеко от города, как много было их тут, я видела чужих девочек, среди монахинь, но моей дочери среди них не было.

Душа моя разрывалась от боли и страданий. Кажется, она мне сочувствовала, но могла ли я ей верить?

Только к вечеру мы вернулись в огромный и пустой дворец, где я не находила себе места, но тут появился человек от Юрия, он и сообщил о том, что дочь моя в Галиче, и во Владимире нам искать нечего.