Высокий и светловолосый юноша с голубыми глазами покачивался в седле. Он совсем не был похож на нашего отца. Хотя я только смутно понимал его в те дни.

Я сразу поняла, что мы поладим со Львом. Это был особенный город, там даже воздух казался другим. И милые тени оставались рядом. Я отправилась на могилу бабушки, она тут и была похоронена. И я поняла, что не высокомерный Владимир или древний, но пропитанный вечной враждой Киев не сравнится с градом Льва. И я говорила о том молодому князю, когда вечером мы вышли в залитый лунным светом королевский сад, окружавший старый замок.

Королева Бела казался спокойной и отрешенной. Ей не было дела до чужого мира. Она исполняла свой долг, не о чем другом думать не хотела. И я даже не представляла себе, что могу с ней подружиться. Я стала лучшим другом для брата моего, потому что видела, как он был одинок. Я не знала, каким был на самом деле наш отец, сколько о нем самых невероятных легенд рассказывали все, от моей матери и до воинов и служанок. Рядом с ним любой бы померк, но сын его был мил моему сердцу.

Глава 2 Тень отца

Любой бы померк рядом с князем Даниилом. А теперь, когда он нас покинул, то забылись даже те недостатки, которые у него наверняка были в то время, как мы жили, любили, совершали очередные ошибки.

И потому со временем Лев стал казаться мне бесцветным, слабым и одиноким, думаю, он и сам себя таким ощущал. А он так стремился подняться выше своей головы, и встать если не вровень с ним, то где-то рядом. Но ни он, ни я даже не представляли себе, как это трудно сделать. А у него, сколько он усилий не прикладывал, ничего не получалось.

Слушая истории о моей матери, о ее любви к князю Даниилу и тесной связи ее с князем Александром, он думал о чем-то своем, только одному ему ведомом. И в такие минуты он становился грустным.

– Она всегда была с ним, став его наложницей, тенью, – говорила я о вечном сопернике нашего отца, – если бы он не был ее близким родственником. Они не могли переступить запретов, но ведь чувства от этого не менялись. А Даниил, единственный был птицей такого же полета, как и Невский, в чем-то, возможно, и превосходил его. И он жил и правил в Галиче, самом желанном для них граде. И ей ничего не оставалось – только броситься в его объятья. Они и умерли почти одновременно. Словно бы подводя черту не только в своей собственной, но и ее жизни тоже. И это таким странным мне тогда показалось, что я надолго замолчала и задумалась, не в силах понять, что с нами со всеми происходит.

Вот и мне судьба подарила не любимого, а друга, потому что был он моим родным братом, никаких иных отношений не могло у нас быть.

Я послала человека к князю Василию, чтобы он рассказал ему обо всем и предупредил, что я останусь здесь, ведь в Костроме мне нечего было делать.

И тут я узнала еще одну странную вещь- Лев оказался королем без королевства. Его младший брат Иван, уж не знаю, как это у него вышло, но он объявил себя королем. Но Лев не удивился, оказывается, еще в бытность князя Даниила все земли были под началом у Папы. И он понимал, что мы родились поздно, если хотели быть великими. Таким оказалось темное наследство нашего отца. Каково было ему с небес наблюдать за тем, что тут творится, трудно даже представить.

Наверное, это и мои рассказы о князе Александре и заставило его порвать с тем миром и провернуть свой взор к татарам. Но насколько силен и хитер был князь Александр в свое время, настолько слаб мой брат Лев. И никто не мог ему в том помочь. Недаром издавна считается, что со смертью князя все в мире меняется. Папа Римский, почти выпустивший из рук Галич, в последний год жизни отец порвал с ними все отношения, теперь окончательно разочаровался в нас. А для князя Даниила больно тяжела оказалась корона королевская. Но когда его торжественно похоронили, и приемником стал старший сын – князь Лев, он усилил свои притязания, страстно желая все вернуть назад. А когда убедился, что тот не собирается с ним быть, он отстранил его своей властью. И призвал младшего из сыновей, хорошо помня, чем ему будет обязан.

Нам трудно было предположить, как вел себя князь Иван. Я к тому времени еще не была с ним знакома. Но пришлось нам со Львом оставить Галич и Львов и отправиться, куда глаза глядят. Печали и ярости не было конца и края. Вражда между родными братьями крепла. Оставалось только гадать о том, как это все может завершиться.

Львов мне очень понравился с первого взгляда. Но положение наше было плачевным, князья никогда не были так бессильны, беспомощны. А как трудно примириться со всем, что происходило вокруг?

И хотя сама я в то время была свободна и беззаботна и гнала от себя всех мужчин, если они хотели познакомиться поближе. Я всем говорила, что ни за одного из них никогда не выйду замуж. И видно первой в нашем роду мне придется оставаться в одиночестве. Такого, я, припомнить никак не могла. И когда князь неожиданно поинтересовался моей жизнью, ему давно жаловались, что я гоню от себя всех мужей, то я все это и сказала ему.

– И с тобой прервется ваш род? – пожал он в недоумении плечами, – а жаль, если ты не изменишь своего решения.