Это стало настоящим ударом. Я забыла о недавних своих похождениях. И все перестало меня волновать теперь. Я была несчастна и незащищена больше. Дмитрий смотрел удивленно, но я старалась избегать встречи с ним. И все было невозможно в те дни. Я смотрела на тело князя, в дорогих одежды обряженное. Он был безучастен ко всему происходящему, и до нас, и до этого мира, ему не было дела. Я не видела мертвым своего отца, но в те минуты чувствовала, что он мой отец.

Юрий пришел в ярость, когда узнал о последней воле отца своего. По завещанию Великим князем оказался Василий, а не он, хотя непонятно, на что он при его нраве и его отношении к этому миру мог надеяться.

Тут же между ними вспыхнула ссора. И только через несколько дней после похорон все немного стихло. Я не находила себе места и не могла угадать, что случится дальше. Муж мой больше у меня не появлялся, и поймать его было затруднительно.

Вероятно, ему было известно о том, что случилось той ночью и кто был с ним, но он молчал – ни слова, ни намека. Ничего не говорила мне и княгиня Евдокия, молчал князь Василий. У них были в те дни дела поважнее, оба они не знали, что делать и с чего начинать. Если бы рядом появился хоть кто-то из близких людей, все было бы не так скверно.

А потом все стало проясняться. Вероятно, с согласия матери и брата Дмитрий поселил свою наложницу во дворце. Он не видел меня и не слышал, и я быстро перестала ему что-то говорить. Я в полной мере поняла, как жить без любви, без понимания, в полном одиночестве, в княжеском дворце, заполненном толпой людей.

Никто не сочувствовал мне, не пытались даже замечать. И снова мне приходилось ждать. Вся моя жизнь – это сплошное ожидание непонятно чего, когда надежды особенной нет и быть не может. Но я даже и представить не могла, что жизнь может оказаться другой.

И единственное, что вскоре выяснилось, это то, что я беременна. Та, единственная ночь с мужем, украденная у его наложницы, породила новую жизнь.

Но разве не хотела я наследника, мое желание сбылось и на этот раз. Если бы я еще знала, что можно делать теперь? Но это меня загнало в угол окончательно, и куда бы я не повернулась, везде была глухая стена, так чувствовали себя замурованные в башни пленницы. Пока о том не знала ни одна живая душа, кроме меня самой, нужно было поспешно что-то предпринять.

Глава 7 Большие перемены

Я должна была уехать, поспешно и незаметно, и тогда дом в Костроме, где мы были с матушкой и оказался тем самым местом, где родится мой ребенок, и где никто меня не найдет, да и искать не станет.

Ничего другого в голову мне не приходило в те горькие дни. Но я догадывалась, что, если бы и не это открытие, мне все равно пришлось бы уехать. Оставаться здесь было сущим наказанием.

Мне казалось, что тот дом и существовал только для того, чтобы каждая и з нас в трудный час о нем вспоминала и туда возвращалась, где бы она не была прежде, но возвращались мы туда чаще всего в гордом одиночестве – вот в чем дело главное. И когда, увидев меня, князь Дмитрий направился ко мне, я поняла, что на этом все и должно завершиться.

– У тебя ничего больше не выйдет, меня не волнует твоя судьба, можешь делать все, что тебе захочется, а я буду жить своей жизнью.

Это был печальный финал нашей жизни без любви. И теперь я понимала, что никаким другим он и не мог быть.

Больше мы с ним не говорили. Да и какой от таких разговоров прок. Мне хотелось, чтобы он сказал все, что обо мне думает. Просто забыться и забыть.

О нашем разрыве узнали все и сразу. Но это даже хорошо. никому и ничего не нужно объяснять, придумывать просить прощение

Чуда не случится, чужой человек останется чужим, насильно еще никто не был мил. Только две служанки и несколько узлов с вещами, все, что осталось у меня, на конюшне я выбрала трех лошадей, не слушая нытье конюха. Ни князь, ни муж мой ничего на это не сказали. Как все славно начиналось, и как скверно заканчивалось.

Мой муж был похож на свою матушку, безмолвный и серый внешне баран, но оказался волком в овечьей шкуре. Хотя это мне следовало разглядеть прежде, а теперь поздно.

Когда мы миновали черту города, я не стала оглядываться, только подумала о том, что вероятно никогда больше не вернусь сюда. Я уходила из Москвы во второй раз, теперь, вероятно, навсегда. Ну и пусть, в любом месте, даже в глухом лесу можно жить, и кто сказал, что там будет хуже? А возможно я стану сожалеть, что не сделала этого прежде, всякое может быть.

У меня будет ребенок – род не прервется – я исполню хоть это и смогу сказать всем своим бабкам там, где они теперь находятся, что мне было труднее, чем многим, но я не улизнула от этих трудностей, не ушла в сторону. Я старалась из последних сил.

В городе мы появились в полдень. Князь Андрей встретил меня спокойно. И произошла странная вещь, я расчувствовалась и обо всем ему рассказала. О том, каким было мое замужество, как я заполучила своего мужа на единственную ночь. Наверное, такой истории не было и не могло быть ни у одной женщины в нашем роду. Но все когда-то начинается, и эта началась с меня.