Когда я после пира пошла к Олегу в полночь, в полумраке я разглядела две темные фигуры. Мне хотелось пройти незаметно, но не вышло. Я услышала имя Анастасии, произнесенное кем-то. Блуд о чем-то говорил с незнакомцем. Значит у них есть связь с княгиней, и она скорее всего хочет вернуться, а может и не одна. Я ни о чем не стала говорить Олегу, попытки их были бесплодными, вряд ли он решится пойти против Олега.

Сколько их кружилось тут черными птицами – и вдовушка, и Рогнеда, и там еще неведомые наложницы тоже наверняка были рядом. Но я не боялась их, только слегка волновалась.

Оставалось надеяться на случай, кто сказал, что Владимир возвращается. Кто сказал, что Олег становится слабее. Разве Рюрик не уничтожил всех бунтовщиков? Не о чем нам волноваться.

Олег показался спокойным, но настроение его часто менялось в те дни. Только во сне он воевал с кем-то снова, выкрикивал имена, звал в сражение.

Я почти не виделась в те дни с матушкой, хотя утром хотела зайти к ней. Но около моих покоев оказалась перепуганная служанка. Она сказала, что матушке стало хуже, и она меня зовет. Но пока я там оказалась, она была уже мертва. И на лице ее оставалось такое странное выражение, словно она пыталась понять, почему так и не дождалась меня.

Какое -то время я оставалась с ней наедине. О чем я думала в те часы, трудно сказать, сколько времени прошло тоже не ведаю. Я понимала, что ее мне не будет хватать, мне было очень грустно в те минуты.

Олег появился только перед погребальным костром. Но мне не хотелось к нему приближаться. Я чувствовала вину перед нею, и он тоже был в чем-то виноват за то, что она меня не дождалась. Но он был тут так долго только из-за меня, в том не было сомнения.

Глава 10 Тризна

Какое-то время князь еще провел на тризне. Я была ему за это благодарна. Было досадно – матушка так и не научила меня колдовству, хотя винить в том мне надо было только себя саму. За это мне придется поплатиться.

Еще там мы узнали, что Владимир собирает наемников. Олег это слышал, но казался спокойным и беспечным. Оставалось приносить дары Богу морей, чтобы он потопил все корабли. Но в первую очередь нас должен был беречь княжий бог Перун, вот к нему в капище я и направилась в тот час.

Но ко мне явилась тень Малушки и усмехнулась беззубым ртом:

– Мой сынок отомстит за меня, – заявила она, – ты получишь свое.

– Ведьма, – вырвалось у меня.

– А ты и ею стать не смогла, – расхохоталась она, – а я смогу больше, даже чем ты думаешь.

Все это показалось мне зловещим и жутким.

Решение пришло неожиданно, и я тут же направилась к Олегу.

– Ты должен жениться на Рогнеде, – не узнавая своего голоса заявила я.

Он смотрел на меня и не понимал, о чем я тут говорю

– Но зачем мне это? – наконец спросил он. Олег был возмущен до глубины души и ничего не мог поделать, – Мне придется схлестнуться с Добрыней.

– Новгород будет на твоей стороне, ты же великий князь.

Я говорила еще что-то, но он не видел и не понимал меня, все было напрасно. Не знаю глуп ли он был или просто упрям, уверен, что все и так будет не плохо. Мы катились к пропасти, но усилия мои в те дни были напрасными. Да и хотелось ли мне отдавать его Рогнеде? Наверное, я просто устроила ему испытание. Мне хотелось убедиться, что он дорожит мной и не станет заключать союза с другой.

Старик Свенельд ненадолго пережил свою дочь. Но для многих он и при жизни казался давно мертвым.

Олег на этот раз не появился, только несколько старых воинов, знавших его с незапамятных времен, пришла к погребальному костру и на тризну. Я не испытывала к нему никаких особых чувств, но печаль охватила душу. Утомленная в тот вечер, я не пошла к Олегу, улеглась в свою холодную постель и забылась в странном сне. Пробудилась я глубокой ночью, мне показалось, что какие-то ледяные руки меня обнимают. Меня мучили кошмары, от пережитого и одиночества, ведь не осталось рядом никакого из близких.

Но призрак не исчезал, и вместо холода, о котором все говорят, было странно тепло. Наконец я окончательно проснулась и поняла, что передо мной стоит Олег. Я не выдержала и разрыдалась.

Он отдавался страсти, ничего не желая слушать. А в моем чреве зашевелился ребенок. Мы были долго вместе, но ничего такого не случилось. Теперь же пришлось обо всем говорить Олегу. Кажется, он обрадовался, как только понял, о чем я толкую. Но на смену радости быстро пришла тревога. Но как будет жить и что чувствовать наш ребенок, когда все было так тревожно в мире.