И всё это время Андрей мне втирал и втирал. Пел оду женщинам — ничего не имею против. Спорту. Тоже согласен.

— Фигуристки, гимнастки, прыгуньи в воду испытывают перегрузки до десяти «же». И всё мимоходом, в рабочем режиме.

— Ладно, убедил. Дальше что? — осторожно включаю акклиматизатор.

Температуру, разогнавшуюся до тридцати градусов, надо снизить градуса на три-четыре. Постепенно. Как ни странно, в жаркую погоду кондиционер подвергает риску простудиться больше, чем морозная зима.

— А дальше… — Андрей одаряет меня широкой улыбкой. — Мы нашли одну такую спортсменку. Ты не представляешь! — он возбуждается почти до неприличия. — Она в первый же день испытаний выдержала пятнадцать «же» и даже глазом не моргнула, — мой зам переполнен восторгом.

— Э-э, — начинаю волноваться, — вы чего там удумали? Прекратить немедленно! Сейчас девчонка даст дуба на испытаниях, а нам всем потом отвечать?

— Да не-е-е… нормально всё будет, — Андрей отмахивается с настораживающей беспечностью. — Вокруг целая бригада крутится, после каждого испытания проверяют организм чуть ли не поклеточно. Нагрузку повышаем плавненько-плавненько. За полторы недели довели до двадцати «же».

Завожу машину. Здесь нет ни ГАИ, ни ГИБДД, ни прочих кровососов, так что можно спокойно навыки вождения совершенствовать.

— Андрюш, пойми, — кажется, мой друг кой-чего не догоняет, — женщина — сложнейший биологический механизм. Ей в будущем рожать придётся, а вы тут опыты над ней устраиваете. Я не возражаю против женщин в космосе, но они полетят туда исключительно тогда, когда мы обеспечим достаточный уровень комфорта и безопасности.

— Не придётся, — Андрей хладнокровен. — Её организм уникален, но недостатки есть. Какая-то аномалия, рожать она неспособна, так что бояться в этом плане нечего. Зато выносливость и резистентность к перегрузкам феноменально высокие.

Задумываюсь. И автомобиль чуть дёргается вслед за мной, когда Андрей спрашивает в телефон:

— Алиса у нас где? — выслушивает в ответ неразборчивый для меня бубнёж.

Алиса?! Не, только не это!

— Извини, Вить, не выгорит сегодня. У неё выходной, в город укатила.

— С другим именем не могли найти? — не сдерживаю неудовольствия.

— А что не так?

— Всё так. Только мою первую девушку, с которой я девственность потерял, так зовут.

Он знает о наличии у меня детей, но без подробностей. Ещё бы я кому-то их выкладывал, даже и друзьям.

— Не вопрос, — чуть подумав, заявляет дружок. — О паспортном имени забудем, дадим ник. Какое имя тебя устраивает?

— Увижу — скажу. Значит, завтра?

Уже на уличной жаре Андрей кивает:

— После обеда будем тебя ждать. Звякни перед приходом.

14 июля, среда, время 13:10.

Байконур, комплекс Агентства, обитель Оккама.

Запретил шутникам обзывать резиденцию весёлых парней Пескова «Обителью Зла». Сразу не помогло. Пришлось объяснить, что чёрта поминать не надо, иначе явится. Так и стихло. Космонавтика — заповедник суеверий и ритуальных традиций. Современные критики освящения стартов православными священниками страшно далеки от космического народа. Такие обычаи появляются и укрепляются сами собой. Достаточно разок священнику окропить ракету святой водой, а ей безупречно исполнить своё предназначение, и всё. Как полюбил говорить Андрей — дело в шляпе.

Андрей занял простое прямоугольное пятиэтажное здание и сделал его непростым. В середине на крыше — надстройка с параболоидом приёмо-передающей антенны. Дистанционно управляемой — Андрей любит такие выкрутасы. Технически она не нужна, но другу захотелось доли автономности, а я не стал возражать из соображений желательности дублирования всего, до чего руки дотянутся.

По торцам крыши, уже ниже, высотой с дополнительный этаж ещё надстройки купольного вида. Со стеклянным верхом. По слухам, там оранжереи и зоны отдыха, надо как-нибудь зайти, а то всё больше ощущаю, что комплекс начинает жить какой-то своей, неподконтрольной мне жизнью.

Над центральным входом — помпезная табличка. Эти извращенцы изготовили её каким-то хитрым напылением или осаждением в растворе. Оксида тантала вроде.

«Отдел конструирования, анализа и математического моделирования», — получается не ОККАМА, а ОКАММА, но для шутников слабое препятствие.

В вестибюле внимание привлекает небольшой розовато-сиреневый плакатик:

Вздыхаю, подавляю желание сплюнуть, иду к лестнице.

— К визиту ревизора всё готово? — спрашиваю по мобильнику, уже поднимаясь по лестнице на верхний этаж.

— Всегда готовы! — голос Андрея переполнен бодростью.

С очаровательной секретаршей Риммой пообщаться не удаётся, Андрей выходит из кабинета. Ведёт по коридору и недалеко. Успеваем только переброситься парой фраз.

— Ты где такую Римму нашёл? Спишь с ней небось?

— С начальника пример беру, — парирует друг. — Ты же тоже со своей секретаршей спишь.

— Я сначала женился на ней, как честный человек…