— Юлка! — подскочила к подруге Оляна, обнимая ту от избытка чувств. — Как ты, дорогая?!

— По правде говоря, я только очнулась, — бледно улыбнулась Юля. — Вот, знакомлюсь со своим спасителем…

— Спасителем? — с угрозой протянула Оляна, вглядываясь в дрогнувшее лицо парня.

— Гаральт, правда, отнекивается, что мне много кто помог, — тихо вздохнула Юля. — А Ягира и Матара сказали, что это он смог освободить мою душу из амулета, который на меня надели. Правда, я практически ничего не помню. Ягира сказала, что случилось, но… последнее, что я помню, это вечер, как собиралась в деревню пораньше, чтобы обменять пряжу и доделать подарок для Озары…

— Гаральт, значит, — прищурилась Оляна. — Из чьих ты будешь, Гаральт?

— Гаральт Рун, — чуть склонил голову парень, у которого были почти прозрачные серые глаза и серые же «мышиного» цвета волосы. Довольно незаметный и не отличающийся яркой красотой, как многие местные парни. Вообще весь какой-то «средний»: среднего роста, средней комплекции, средней, почти не запоминающейся внешности «обычного парня». Разве что под одеждой магическим сиянием выделялись несколько амулетов в виде браслетов и гривны.

— Постой, Рун?.. — спохватилась Оляна, потому что эту фамилию-род слышала ещё на уроках бабушки Березины. — Из рода Обладающих знаниями в Северо-Западном уделе? Служители Хранителя Ёрмунганда?

— Да… Что-то вроде, — неохотно кивнул этот подозрительный Гаральт.

— А ты ничего не хочешь объяснить мне и Юлке, Гаральт Рун? — спросила Оляна. — Из-за тебя я с Хэем и Баем оказалась в карцере Змейлора. Ты нас сдал и замёл следы. А ещё… Это же ты заколдовал Юлку и нацепил на неё этот ошейник, верно?

— Не совсем, — отвёл взгляд Гаральт. — Э… скажем так, меня некоторое время назад попросили помочь одной девушке и перенастроить один артефакт. У неё грустная история с любимым случилась, так что что-то там она хотела исправить… Я это сделал и думать забыл, а потом, спустя месяц, вдруг прошёл слух про то, как какую-то кудесницу околдовали и что она души лишилась из-за артефакта, что похож на ошейник вылвы. Та девчонка, подруга Эмема с нашего потока, про это его расспрашивала, а я рядом был, всё слышал. Решил проверить, моя или не моя работа. Потому что не люблю неприятности.

— И как, проверил? — спросил Бай.

— Нет, не успел, — пожал плечами Гаральт. — Меня вы чуть не поймали, а пока я бежал, то посеял тот амулет.

— И ты решил нас сдать? — уточнила Оляна.

— А вот и нет, — обиделся Гаральт. — Но сам я едва разминулся со стражницами. Вы когда туда полезли, что использовали для сокрытия следов и запахов?

Оляна переглянулась с Баем.

— Серьёзно? — приподнял брови Гаральт. — Ну… тогда понятно, чего они так переполошились.

— О, вас освободили! — в лазарет вошла Ягира в сопровождении Матары. — Ох… вы нас и напугали… Хорошо, что обошлось.

— Как вы… В общем, что произошло, пока нас?.. Пока мы сидели в карцере, — успокоилась Оляна и присела на стул, решив пока не терять бдительность и чуть позже более подробно расспросить Гаральта насчёт «девушки». Неужели всё-таки Радомилла?!

— Мы изучили тот ошейник, и там правда была Юлкина душа, — ответила Матара, зевнув, потому что уже наступила ночь, а может потому, что она была близка к спячке. — Ягира сказала, что вы всё равно расплатитесь и ждать нельзя, так что я уговорила Эмема. Я про него говорила и ты сама сказала ему всё рассказать, чтобы он побыстрей подготовился… Правда там не так всё просто, нужно было выждать, пока душа стабилизируется, в общем, ритуал мы провели лишь сегодня, пару часов назад буквально, и Гаральт сильно помог. Они вместе учатся на пятом курсе и живут по-соседству, как мы с вами.

— Значит, всё прошло хорошо? — у Оляны дрогнул голос.

— Как говорит Эмем, в нашем деле главное, чтобы тело было… свежее, — хихикнула Матара. — А ещё кровный родственник участвовал в ритуале, это вообще всё облегчило. Эта, как её, Добрынка, она попричитала… В общем, ритуал провели. И душа вернулась в тело на положенное место. Ну вот и очнулась уже, хотя Эмем говорил, что до зауры не очнётся.

— Да… Это я как будто помню, — сказала Юля, хмыкнув. — А ещё словно кто-то причитал и плакал надо мной. Что-то про гривну мою, по наследству передаваемую, и про летник, который я порвала… Омовение, погребение. В общем, сразу жить захотелось и чтобы это уже прекратилось.

— Так почему она не возвращалась и вообще душа отделилась? — спросила Оляна, посмотрев на Гаральта.

— Как бы объяснить, — почесал тот щёку. — Артефакт, который использовали на ней, не предназначался для… хм, живых в полном смысле этого слова. Вылвы уже не совсем живые, они практически пустые оболочки, их ментальная структура сильно искалечена. Дух стремится уйти на покой, но не может, закреплённый в теле, и потому нужна такая ловушка духа. Говоря проще, артефакт и не был предназначен для люда, а скорее для того, чтобы вылва выполнила волю надевшего и смогла освободить свою душу из плена Бейлор. А уж потом эту душу можно было освободить. Я перенаправил сдерживающие потоки артефакта…