— Вот и я о том же! Иди к младшему де Вивьеру и забери у него улики по делу: орудие преступления, одежду и оружие убитого и те записки. Всё, что у него есть. После этого принесёшь всё в мертвецкую. Я хочу осмотреть труп жертвы.

Прежде чем отправиться в скорбную обитель, куда доставили тело шерифа Лакруа, Марк вызвал к себе Гаспара и велел принести сундучок с инструментами для осмотра. Он сам не раз присутствовал при вскрытиях, и хотя не умел производить их сам, уже знал, как проводить осмотр тела и о чём говорят те или иные признаки.

Вместе со своим подручным он спустился в тёмный холодный подвал, где на деревянных высоких лавках лежали покрытые грязными пеленами тела. Сумрачный служитель проводил их туда, где лежало тело шерифа, и Марк поспешно достал из сундучка ароматическое масло и намазал им ноздри, чтоб этот резкий запах хоть немного перебил трупное зловоние.

Он только собирался откинуть пелену, когда услышал возбуждённый голос Лионеля де Вивьера.

— Я слышал, вы уже допросили этого маленького убийцу! — воскликнул он, подойдя, и поставил на старый массивный стол у стены деревянный сундук. — Здесь всё: кинжалы Мелансона и шерифа, одежда, которую сняли с убитого, его плащ со следами крови. Там были ещё мечи, но они в магистрате. Я не стал их забирать, потому что раны точно нанесены не ими.

— Зачем вы явились сами? — уточнил Марк. — Осмотр тела несколько дней пролежавшего в гробу — не большое удовольствие.

— Но ведь я замещаю шерифа! Это мой долг, и удовольствие здесь ни при чём! К тому же, если честно, я уже понял, что допускаю слишком много ошибок! Мне не хватает опыта! Позвольте мне учиться у вас! Я готов следовать за вами днём и ночью!

— Это излишне, — пробормотал Марк и всё-таки снял с тела покров.

Покойник был одет в новый камзол с позументом и блестящие, хорошо начищенные сапоги. Марк молча с помощью Гаспара принялся раздевать его. Лионель отошёл в сторону, прижимая к носу белоснежный платок.

Сняв камзол, рубашку и нижнюю сорочку с трупа, Марк велел Гаспару ближе поднести свечу и принялся осматривать четыре раны на груди и животе. Потом он отошёл к столу, где стоял сундук с уликами. Открыв его, он вытащил оттуда два кинжала. Осмотрев их, он вопросительно взглянул на де Вивьера.

— Квилон принадлежит Мелансону, а дага — Лакруа.

Марк снова вернулся к трупу, положил кинжалы ему на грудь и поманил к себе Лионеля.

— Поясните, господин де Вивьер, как можно этими клинками нанести такие раны?

— Ну… — тот нехотя приблизился и посмотрел на труп. — А в чём дело?

— Ширина обоих клинков больше, чем длина раны. К тому же, по ранам видно, что клинок, которым они нанесены, не только был уже, но и имел ромбовидное сечение. Однако и у квилона, и у даги, клинки плоские. Вы не сравнили оружие с полученными ранами?

— Нет, мне это не пришло в голову. Мелансона застали на месте преступления, его руки были в крови… И там не было другого оружия! Мечом такую рану нанести тоже нельзя! Что же это значит?

— Скорее всего, вы схватили и обвинили не того. Настоящий убийца скрылся вместе с орудием убийства.

— А может, он выбросил другой кинжал, а потом искал его там, когда сбежал?

— Обвинение в убийстве — слишком серьёзная вещь, чтоб строить его на предположениях. Вы осмотрели место преступления?

— Нет, но, кажется, это сделал Дюваль.

— Он опытный сыщик, — кивнул Марк. — Он нашёл там что-то?

— Насколько мне известно, нет.

— Нет, не нашёл, — из темноты появился Дюваль и боязливо взглянул на де Вивьера. — Я обыскал там всё, когда тело шерифа унесли. Даже залез в водосток и обшарил дно, весь перемазался в грязи. Там ничего не было.

— Но было же темно! — немного нервно воскликнул Лионель.

— Я заставил сторожа светить мне фонарём. Нож бы я точно не проглядел.

— Понятно, — Марк открыл свой сундучок и достал оттуда связку тонких деревянных лучинок.

Вернувшись к телу шерифа, он начал осторожно вставлять их в раны. Вскоре из груди покойника торчали четыре палочки.

— Что скажете, господин де Вивьер? — спросил он.

— О чём? — спросил тот, с недоумением следивший за его действиями.

— Что можно сказать по этим ранам о преступнике?

— Позвольте? — Дюваль подошёл ближе и, ободрённый взглядом Марка, произнёс: — Раны нанесены беспорядочно, только одна, вот эта, является смертельной. Однако, она глубокая, это значит, убийца был силён и неопытен. Он не смог сразу убить его, и до этого вынужден был нанести три удара.

— Да, видимо, сначала он ударил в живот, но не задел важные органы. При этом он держал нож клинком вперёд и вверх. Потом, не меняя хвата, он ударил жертву в грудь. Этот удар оказался скользящим, потому что клинок наткнулся на ребро. К тому же само положение ножа в руке крайне неудобно для такого удара, что подтверждает, что у него нет опыта в подобных делах. В третий раз клинок по этой же причине прошёл мимо сердца, видите этот наклон? А вот эта рана оказалась смертельной! Удар прямой, очень сильный, клинок сразу достиг сердца. Полагаю, что она была нанесена, когда шериф упал навзничь, а преступник изменил хват, направив клинок вниз. При этом я думаю, что вначале жертва могла сопротивляться, а значит, убийца действительно очень силён, если смог повалить шерифа на землю. И примерно одного с ним роста, а ведь Лакруа был довольно высок.