— Если хотите, я сам могу! Я по молодости работал в полиции обычным клерком.

— Отлично.

— Может, вызвать палача? — с готовностью уточнил он.

— Нет, в этом нет необходимости, — проворчал Марк.

Дюваль проводил его в заднюю часть замка, где в тёмном угрюмом каземате с узким окошком забранным решёткой стояли пыточные станки и крепкий деревянный стул для допрашиваемого. Осмотревшись, Марк одобрительно кивнул, поскольку всё здесь напоминало ему привычную обстановку камеры для допросов с Серой башне. Он сел в кресло за столом, а Дюваль устроился с бумагой и перьями за маленьким столиком у стены.

Вскоре тюремщики привели Пьера Мелансона, и он показался Марку ещё более хрупким из-за надетых на его руки и ноги цепей. Его усадили на стул, и он испуганно осмотрелся, но, похоже, отсутствие палачей его немного успокоило.

— Я ни в чём не виноват, ваша милость.

— Ваше сиятельство, — строго поправил Дюваль, но Марк остановил его.

— Моё имя граф де Лорм, — представился он. — Я комиссар Тайной полиции короля Сен-Марко. Теперь я буду расследовать дело об убийстве шерифа Лакруа. Назовите ваше имя.

— Я Пьер Мелансон, из Лемелена, младший сын коменданта крепости капитана Мелансона.

— Сколько вам лет?

— Семнадцать.

— Когда вы прибыли в Пуатье?

— Год назад.

— Это вы убили шерифа Лакруа?

— Нет! — возмущённо воскликнул юноша.

— Тогда зачем сбежали из-под стражи?

— Да чтоб самому расследовать всё и очистить себя от подозрений! Потому я и бродил возле «Синего вепря», спрашивал, не видел ли кто убийцу! Послушайте, ваше сиятельство, у меня не было другого выхода! Да, меня схватили возле тела Лакруа, я ссорился с ним, но я его не убивал! А они притащили меня сюда и предъявили обвинения. Этот молодой де Вивьер всегда прикидывался моим другом, а теперь просто обвинил в убийстве и даже не слушал, что я ему говорил! Никто здесь и не собирался искать настоящего убийцу! Они просто сказали, что это был я, и заперли меня в камере!

— Хорошо, расскажите всё с самого начала. Почему вы ссорились с шерифом?

Юноша какое-то время смущённо молчал, но потом, видимо, решил быть честным до конца.

— Это из-за Клементины… вернее, баронессы де Вивьер. Понимаете, когда я приехал сюда, я был очень несчастен и одинок. Все рыцари здесь — люди суровые, многие побывали на войне, и они относились ко мне с некоторым пренебрежением. Мне кажется из-за того, что я в семнадцать лет уже получил рыцарское звание, которого, по их мнению, не заслужил. Мне было здесь нелегко, и единственным человеком, кто проявил обо мне заботу, была она. Поверьте, она не дала мне ни единого повода, но я влюбился в неё всем сердцем и в глубине души поклялся вечно служить ей, ничего не требуя взамен. А потом я услышал, что говорит о ней Лакруа…

— Что же это было? — спросил Марк.

— Подлая ложь! Я не поверил ни единому слову, и даже вызвал его на дуэль! Но он заявил, что не принимает вызовы от пушистых котят, потому что если он меня убьёт, то его сочтут слишком жестоким. И щёлкнул меня по носу. При всех! Да, я действительно его ненавидел! Но и не думал убивать. Я попросил некоторых молодых сослуживцев помочь мне с фехтованием и усиленно занимался. Я думал, что однажды ему не удастся так просто отказаться от моего вызова.

— Что произошло той ночью?

— Я вернулся в свою комнату и нашёл на столе записку, в которой говорилось, что этой ночью баронесса де Вивьер встречается с шерифом Лакруа в гостинице «Синий вепрь». Я не помню, что со мной было, но очнулся уже на улице. Я бежал туда, немного заплутал, но всё-таки вышел на улицу Орильер. Уже было довольно темно. Я видел впереди вывеску гостиницы, но тут услышал стон в переулке и быстрые шаги. Я хотел пройти мимо, но снова услышал стон. Я пошёл туда и едва не споткнулся о тело. Было уже довольно темно. Я с трудом разглядел, что это шериф Лакруа. Я присел рядом, ещё не понимая, что случилось, подумал, что, может, он споткнулся в темноте. Но тут почувствовал под рукой что-то мокрое. Он был весь в крови. Я уже хотел позвать на помощь, но увидел огни. В переулок вбежали стражники с факелами и окружили меня. Вот тогда они и сказали, что я убил его, и никто уже не слушал мои возражения. Даже эту записку, которую нашли при мне, будто бы подделал я сам.

— А как вам удалось сбежать из камеры? — спросил Марк.

— Кто-то отпер дверь, — ответил Пьер. — Я услышал, как в замке повернулся ключ и пошёл проверить. Дверь открылась. В коридоре никого не было. Я даже подумал, что, может, это она решила спасти меня. По коридорам я вышел к задней двери за казармами. Обычно там стоит караул, но той ночью никого не было. Вот я и ушёл.

— Значит, кто-то просто выпустил вас? — задумчиво уточнил Марк. — И вы не знаете, кто, но думаете, что это баронесса?

— Нет, конечно, это не она! — запротестовал юноша. — Это я так подумал, но зачем ей это? Если ей сказали, что это я подделал ту записку… Наверно, она сердится.

— Ладно, — немного подумав, произнёс Марк. — На сегодня хватит. Отправляйтесь в камеру. Если у меня возникнут к вам вопросы, я вас вызову.

Покорно кивнув, Мелансон ушёл с тюремщиками, волоча свои кандалы. Марк обернулся к Дювалю.

— Что ты об этом думаешь?

— Похоже, он не врёт, — ответил тот. — Я, ещё только увидев его возле гостиницы этим утром, засомневался. Он такой тоненький, как девчонка! В руках никакой силы! Как же он мог справиться с капитаном Лакруа? Ведь наш шериф был ещё тот дуэлянт!