«Сколько стоит?»

«Немного. Но не знаю, продам ли его. Если исчезнет и он, у меня больше не будет работы».

«Тогда зачем ты выставил его на продажу?»

«Оттого, что это дает мне ощущение жизни. А тебе он зачем? Не видишь разве, что у него нет стрелок?»

«Но он тикает?»

Торговец завел будильник, и послышалось звучное металлическое тиканье. Старуха закрыла глаза и думала, что в темноте ночи могло бы показаться, будто чье-то другое сердце бьется рядом.

VIII

В ВОСКРЕСЕНЬЕ ОСОБЕННО

В воскресенье, особенно

Когда в доме нет никого,

И мы ближе к концу июня,

В воскресенье, особенно —

Выходить на террасу и слушать,

Как за стенами город молчит

IX

ТРИ ТАРЕЛКИ

Один крестьянин, когда заметил, что жена ему изменила, велел накрывать стол на троих. И они всю жизнь ели, глядя, на третью пустую тарелку перед ними.

X

САМОЕ ПРЕКРАСНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Один деревенский поэт заснул после обеда на пляже недалеко от Торре Педрера 14 июля 1969 года. Приснилось ему, что Данте указал на его самое прекрасное стихотворение.

Я одинок,

Как дерево, растущее внутри

другого дерева.

Это было стихотворение, которое он никогда не писал.

XI

ТАЙНЫЙ СОБЛАЗНИТЕЛЬ

Одна молодая монахиня страдала от отказа в наслаждениях более, чем любое другое существо на земле. Вот уже несколько ночей она собирала листочки, которые кто-то тайно просовывал под закрытую дверь ее кельи. Это были кусочки очень белой бумаги. На каждом из них — отпечаток или, возможно, рисунок какой-то части лица. Сначала глаз, потом прядь волос, ухо, затем рот, лоб, подбородок. Монашка старалась составить лицо, соединяя отдельные черты, и с ужасом поняла, что она не может противиться обаянию, которое исходило от еще незавершенного образа. В ночь, когда стало ясно, что на обрывке бумаги она нашла бы последнюю черту, недостающую лику тайного соблазнителя, она зажгла свечу, чтобы сжечь искушающий ее образ. Однако вдруг осознала, что перед ней лик Господа. Тогда один за другим проглотила эти кусочки бумаги. Словно это были благословенные просвиры.

XII

ПТИЧКА, КОТОРАЯ ПРИЛЕТЕЛА С ГОЛУБОЙ РЕКИ

После Великого похода началась в Китае беспощадная битва с птицами, уничтожавшими урожай риса в долине Голубой реки. Студенты и солдаты, рассыпанные по полям необъятного пространства, дни и ночи стучали камнями по жести бидонов или трещали бамбуковыми палками, поднимая такой шум и грохот, что он пугал птиц, больших и малых, не давая им опуститься и отдохнуть на земле. Огромная туча испуганных птиц стояла в воздухе семь дней, и потом они упали обессиленные на отвесные скалы, или утонули в водах рек. Лишь одна маленькая птичка добралась до Пекина. Она влетела в открытое окно монастыря, где уже многие годы доживали сосланные туда последние евнухи. И их тоже выбросили из огромной клетки, которой был для них императорский дом. Теперь из всех евнухов остался всего один. Его последний товарищ умер уже много лет назад. Был он очень стар, поскольку служил еще при императрице матери Цзыхи, которая умерла в 1909 году. В то время их было четыреста, и вот теперь остался он один. Влетевшая птичка опустилась на край его миски с рисом. И тогда ему почудилась прежняя хозяйка, которая появилась в облике птички, и он стал почтительно, со смиренными жестами, прислуживать ей. Открывает клюв птички и кладет внутрь зернышко риса. И делал так до тех пор, пока не понял, что птичка насытилась. А потом они заснули: он на своей соломенной подстилке, а птичка рядом с ним, потому что оба смертельно устали.

XIII

ОЖИДАНИЕ

Он был так влюблен, что не выходил из дома и сидел у самой двери, чтобы сразу же обнять ее, как только она позвонит в дверь и скажет, что тоже любит его.

Но она не позвонила, а он сделался старым. Однажды кто-то тихо постучался в дверь, и он испугался и убежал, чтобы спрятаться за шкаф.

XIV

БАБОЧКА

Доволен, рад, действительно доволен

Бывал я в жизни много раз.

Но счастье испытал впервые,

Когда в Германии меня освободили

Из плена, и я снова смог

На бабочку смотреть

Без всякого желанья

Съесть ее.

XV

ОНА МНОГО ЛЮБИЛА

Она любила много за свою жизнь, но теперь стала старой, и не испытывала более ни к чему никаких чувств. Тем не менее все еще надеялась на встречу с кем-либо, кто двигался по поверхности Земли.

Пока не влюбилась в фасад одной церкви в Ассизах и переехала туда жить. Это было зимой, и она выходила в грозу с зонтом и проводила целые ночи около церкви, озаряемой зловещими вспышками молнии.

Потом пришла весна, и каждое утро и вечер она трогала руками сухие и теплые камни. Это была любовь спокойная, без измен, которая продолжалась до самой смерти.