??????????????????????????

Дознаватель, к которому Лансерта приставили для практики и обучения, уже был на месте. Когда Раман явился, жандармы как раз выносили тело. Любопытные толпились у палисадника, вытягивая головы поверх ажурной ограды и болтали.

— Говорят еще, что этих ничем не возьмешь, а вона, тоже смертны. И ни деньги, ни магия, ни, — прохожий помахал руками, изображая крылья, — от костлявой не спасут, если время пришло.

Кто-то пнул его в бок, и словоохотливый тип умолк, а Лансерт показал у ворот значок и направился к широкому помпезному парадному крыльцу. Приподнял покрывало, осмотрел на тело на носилках, и сон как рукой сняло. Красивое лицо, теперь белое как мел, было похожее на мраморный барельеф, одежда, рубашка и брюки, в беспорядке. Похоже, что мужчину просто прикрыли, чтобы соблюсти приличия. Носилки в руках застывших в неудобных позах жандармов качнулись, голова умершего опрокинулась на бок, и из носа струйкой потекла… вода? Замутило.

Войдя в дом, Раман поднимался наверх, в спальню (дежурящие в холле жандармы подсказали, куда именно следует идти) думал, лично сообщить дядюшке о смерти единственного сына или ждать, пока власти известят. Впрочем, могли уже и сообщить. Слухи в Аароне работали так же быстро и оперативно, как и везде, а такая новость, как гибель наследника императорского казначея Биста, слишком горячая, чтоб удержать за зубами.

С кузеном Ингвазом Ланс, можно сказать, и знаком толком не был. Братец имел изрядно заносчивый нрав, как почти все драконье племя, и вечно путешествовал. Раман знал, что он женился пару лет назад и что остался в Аароне, но родственных связей не поддерживал. Даже отца навещал реже, чем сам Ланс. О нем часто говорили в салонах, разное. Как-то они пересеклись за одним столом в игорном доме, но это, наверное, была единственная встреча за пару лет…

Дознаватель кивнул и молча позволил Лансу самому осмотреть место происшествия. Похожая на кукольный домик комната явно принадлежала женщине. В распахнутое окно с выбитыми стеклами вполне прилично задувало, но сырая ткань занавесок почти не шевелились. Обои набрякли, на зеркалах, которых здесь было как-то излишне много, поблескивали капли, пол усеивали лужи и стекло. Участок, где лежало тело, обозначили контуром.

Ночью случилась гроза и на улицах было мокро и сыро, но даже выбитое окно не объясняло того, что видели глаза Ланса. Часть комнаты за кроватью была совершенно сухой, а в той, где нашли тело, вода будто стояла вровень с потолком. Сама кровать от воды не пострадала. Подушки были разбросаны, светлое покрывало смято. На узорчатом шелке ярко проступали алые бисерные точки и нечеткие смазанные полосы.

— Кровь, — сказал Ланс.

— Не его, — отозвался лорд-дознаватель, прошел к окну, под подошвами захрустело.

И тут Лансерт понял, что в холле, где под присмотром жандармов сидело несколько человек, была только прислуга.

— А его жена?

— Пропала. Что думаете?

— Напавший застал Биста с женой в момент близости, убил дракона, а женщину забрал с собой? — предположил Ланс.

— Это будет официальная версия, — усмехнулся дознаватель, внимательно разглядывая подоконник и то, что под ним внизу, в палисаднике. Ланс помнил, что кусты с цветами выглядели жалко, но ведь была буря, дождь и ветер.

— Это не могла сделать его жена. Она не маг, кажется, а Ингваз дракон. Был. Не обладая способностями весьма проблематично совершить подобное с драконом.

— Не маг. Вы ведь родственники? С Бистом?

Лансерт кивнул.

— Примите соболезнования, — в голосе дознавателя не было ни грамма сочувствия, что с дракона взять, но Ланс в нем и не нуждался.

— Мы не поддерживали отношений, — ответил Лансерт и, помолчав, не удержался: — Странная смерть.

— Я бы сказал нелепая, — куратор был совершенно спокоен. — Утонуть в спальне.

Из прислуги ничего путного выудить не удалось. Работники менялись часто, никто не служил в доме дольше двух месяцев. Приходили рано утром, были днем, а на ночь в доме оставались только Бист и его жена. Та, по их рассказам, почти не покидала своих комнат, так как часто болела. Однако целитель у Бистов бывал редко.

Уходя из дома Лансерт снова услышал обрывок разговора у ограды.

— …как на драгоценность смотрел, хоть она так и не понесла, все болела, бедняжка. Они поначалу везде вместе были, а потом она совсем выходить перестала. А я вам скажу, редко какой муж всякую ночь дома с женой проводит. Любил, стало быть.

— Угу, любил, от такой любви, бывает, мрут.

— О чем это вы, милейшая?

— О том, уважаемая, что самое страшное происходит как раз за закрытыми дверями приличных семейств.

Пропавшую жену Ингваза, имя которой начисто стерлось из памяти, до замужества носившей фамилию Вилдероз, объявили в розыск, но и так и не нашли. Может, не особенно старались, так как живых родственников на тот момент у нее уже не было. А дядюшке Лансерт сам сообщил. Официальную версию.

Адаму Вильцу Лансерт о своих воспоминаниях не говорил ни тогда, когда стал свидетелем выноса тела домовладельца Фирста, ни в свой недавний приезд, когда, направив разговор в нужную сторону, расспрашивал о подробностях. Интуиция не подвела. Мисс Дашери была одной из первых, кто спешно покинул доходный дом в день смерти Фирста. Ланс проследил ее путь до гостиницы при почтовой станции и дальше. Оказалось, что они оба покинули Равен в один и тот же день с разницей в полдня и прибыли в Статчен почти одновременно. Каретных дел мастер чинил экипаж шефа жандармерии Статчена дольше, чем обещал.

Магический вестник от Эдселя удивил, но еще больше удивило, что Алард просил присмотреть за отправившейся в город с Лексией мисс Дашери. “Мне будет не так беспокойно, а тебе приятно, ты ведь любишь таскать чужие десерты.” Написано было впопыхах. Подумай Эдсель хоть минутой дольше, этого письма вообще могло не быть, либо в послании отсутствовали бы слова “беспокойно” и “чужой”. Но именно они лишили Лансерта сонной расслабленности, и он с азартом и предвкушением отправился к упомянутой в письме лавке.