– Давайте-ка, док, дуйте вниз. Сидеть за пультом этой кафамолки – наша работа.

В чердачном люке появилась голова одного из моих пациентов. За ним вторая. Двое парней в больничных пижамах и шлепанцах уверенно, но нежно оттеснили меня от орудия. Сила Великая, я так и не научилась различать бойцов 501-го между собой. И что-то мне подсказывает, что за оставшееся до выписки время уж и не научусь. Распознавание аур - базовый, вроде бы, навык, а у меня никак. Ментальный кретинизм, называется. Ну, да ладно. Парни не обижаются. Напротив, с неожиданным тактом всякий раз начинают разговор с того, что представляются. Вот и сейчас:

– Сержант Блай, рядовой Кей, мадмуазель док. Явились по распоряжению капитана Рекса занять огневую позицию. Вам не место на крыше. Это – наша работа.

– Спасибо, парни, - искренне улыбаюсь в ответ.

– Всегда пожалуйста, док.

– Только моя работа – вернуть вас в строй как можно быстрее. А для этого вам следует находиться в постели и никак не на продуваемой ветрами крыше.

Мне улыбаются еще шире, но места у плазмомета уступать не торопятся. Я улыбаюсь в обратку, но продолжаю настаивать на своем.

– Значит так, парни. Совершенно с вами согласна в том, что управляться с этой штукой не умею. От слова совсем. Поэтому предлагаю компромиссный вариант: сейчас вы спускаетесь в свои палаты, но, если здесь возникнет хотя бы малейшая угроза, я немедленно зову вас на помощь.

– Принято, док.

Оба солдата еще раз улыбаются и исчезают. Правда сержант чуть задержался, чтобы накинуть мне на плечи невесть где добытый плед. Казенное больничное одеяло я бы отвергла. Интересно, где они его добыли?

Странно, но мне оказались необыкновенно легко общаться с этими взрослыми, много чего повидавшими людьми. Может, потому что с точки зрения физического времени мы – ровесники. А может оттого, что они видят во мне своего врача без скидок на мое падаванство. В начале, когда я почувствовала такое отношение приходящих в себя солдат, я испугалась навалившейся ответственности. Оказалось, наоборот, почтение в чужих глазах добавило мне того, чего мне всегда не хватало – самоуважения.

Поплотнее заворачиваюсь в принесенный плед и замираю, всматриваясь во всполохи, заставляющие низкие, уже ночные тучи освещаться изнутри. На орбите Корусанта идет бой. Ткань Великой Силы мелко дрожит от напряжения. Там, наверху сейчас дерутся два мощных форсюзера: Энакин Скайуокер и... неужели опять граф Дуку? Не надо быть сверхмощным форсюзером, чтобы чувствовать две схлестнувшиеся волны. Хотела сказать «не на жизнь, а на смерть», но что-то мешает. Есть ощущение, что для носителя темной Силы происходящее над моей головой сложная, щекочущая нервы и требующая максимальной концентрации, но игра. Разобраться в ощущениях не успеваю. Корабль, на борту которого видимо и происходит схватка, сместился за горизонт, и я перестала воспринимать его в Силе.

Впрочем, исчез ненадолго. Только когда он появился вновь, разбираться в хитросплетениях нитей Силы я и не пыталась. Разве что отметила вскользь, что темная ее сторона заметно ослабла, почти исчезла. Почти, но не совсем. Словно предмет убрали, а тень осталась. Странное впечатление. Но задумываться над этим некогда. Потому что я вижу буквально на куски разваливающийся корабль невооруженным глазом. Он падает… Или все-таки летит?

– Летит, даже и не сомневайтесь.

– Ага, только низенько, низенько.

Вновь появившиеся рядом со мной бойцы старались быть предельно убедительными. Друг друга они, пожалуй, убедили. Только, откуда они знают?

– По визору прямая трансляция идет, - ответил на невысказанный вопрос сержант. – А вы идите-ка вниз. Садится он или падает, а врачи сейчас потребуются.

Слова солдата подтвердил вой сирен несущихся следом за кораблем машин экстренных служб.

***

– Младший целитель-падаван Стоун, зайдите в смотровую, пожалуйста.

Значит, раненые все же есть. Хотя, судя по репортажам с места события, генерал Скайуокер благополучно посадил остатки корабля, ухитрившись при этом почти ничего не зацепить на планете.

Слава Силе очереди из каталок в смотровой нет. Три дроида дружно загоняли уверяющего их в том, что он в порядке, Оби-Вана Кеноби в сторону томографа. Железо – оно такое: на слово пациенту ни вжисть не поверит. Так, тут без меня очевидно справляются. Поворачиваюсь навстречу мастеру Че в компании генерала Скайуокера и верховного канцлера.

– Позвольте вам представить, господа. Инэри Стоун – наиболее опытный специалист по работе с неодаренными. Инэри, тебе следует осмотреть канцлера. После пережитого во время плена его физическое состояние вызывает некоторую озабоченность.

– Полноте, - Палпатин с чуть наигранным легкомыслием всплеснул руками. – Какая озабоченность, когда мои спасители пестовались со мной как с хрустальной вазой?

– О-о-о! Физическому состоянию его превосходительства позавидуют иные джедаи. Да и самообладанию тоже. Одна передряга в шахте лифта чего стоила! – безмятежно поддакнул Энакин.

Только канцлеру это уточнение совсем не понравилось, хоть он и постарался скрыть недовольство за смущенной улыбкой. Да и мастер Че использовала слова рыцаря как еще один аргумент пойти обследоваться.