— Да, конечно. Но ведь можно как-то без этого?

— Мы постараемся, — без малейшего намека на тень улыбки кивает Айсард.

Умный мужик. Он все понял. Никаких публичных эксцессов, способных попасть в новостные ленты, не будет. Но пока я буду переподчинять себе Аграрный корпус, а затем и производство продуктов в ключевых и особо проблемных регионах (а иначе зачем было затевать все это), ни одна условная Цзерка не тявкнет. Потому что пара-тройка наиболее одиозных топ-менеджеров отравится экзотическими грибами на званом ужине. Потому что сцепятся в непримиримой схватке с конкурентами или вынуждены будут преодолевать череду природных и техногенных катастроф, которые время от времени случаются даже в нашем цивилизованном мире. Неважно. Арманд Айсард все сделает, как надо. Теперь об этом можно просто забыть. То есть основным делом заняться.

А пока просто проводить милых девушек, потребовав от Мола, чтобы тот обеспечил их полную личную безопасность. Судя по оскалу забрака и глуповатому хихиканью трех сестричек, для пущей надежности делать он это будет в собственной спальне. Сразу с тремя? Хотя, если их родная мать меж собой не различит...

Возвращаюсь в личную часть апартаментов, что встречаю чем-то расстроенную Шми.

— Что-то случилось?

— Эни совсем от рук отбился. Поговорили бы вы с ним…

Про детали не спрашиваю. Они слишком очевидно лежат на поверхности сознания женщины. Не слишком быстро юный татуинец столичной дури нахватался? Это же надо додуматься: на требование матери серьезнее готовиться к зачету по литературе, заявить, что он сам знает, что и когда ему делать, а если все будут к нему докалебываться, то он в окошко выпрыгнет. И где такого нахвататься успел, говнюк?!

С другой стороны, я сам где-то поощрял гордыню и эгоизм мальчишки. Ситху полезно. Но только при одном условии, если он в состоянии контролировать вызванную собственными капризами ситуацию. Эту простую и вместе с тем крайне полезную мысль я и собираюсь донести до ученика в максимально доступной форме.

Энакин обнаруживается в комнате перед компьютером. Ожидаемо с очередным гоночным симулятором забавляется. Аж язык высунул от напряжения. Впрочем, заметив меня, мальчик бодро вскакивает с места и чуть наигранно вздыхает.

— Мамка нажаловалась уже?

Дурачок уже поджал хвостик, но еще надеется обратить учиненное безобразие в шутку.

— В окошко не вышел еще?

— Да я это так… просто… Что я дурной, что ли?

— Зря тянешь. Лучше мать по тебе раз отплачет, чем постоянно жить и вздрагивать от скрипа балконной двери.

Сгребаю сопляка за шиворот и волоку к окну. Я люблю свежий воздух, пусть с налетом городской гари, но не из кондиционера. Поэтому створки всех окон у меня раздвигаются. Конечно, за ними еще и силовая защита стоит. Только чтобы убрать ее много Силы не требуется. Стоило это сделать, как ничем не удерживаемые струи воздуха бьют в лицо, норовя сбить с ног. Энакин обеими руками вцепился в раму. Я не толкаю, но слегка поддавливаю сзади, заставляя едва балансировать на самом краю.

— Ну? Чего же ты ждешь?

— Я все понял, учитель! Больше такого не повторится, — кричит сквозь вой ветра перепуганный Энакин.

Слишком зверствовать я не стану: услышу с первого раза. Недостаточная строгость? Возможно. Но с другой стороны, зачем мне ученик, который высоты бояться начнет. Выдергиваю свою жертву назад в комнату и закрываю окно. Энакина бьет крупная дрожь, но в руки он себя берет практически сразу. В коридор мы выходим, надев на лица я — милейшую и чуточку печальную улыбку, он — маску искреннего смущения.

— Ну-ну, дружочек, с кем не бывает? — ласково ерошу мальчишке волосы, стоило Шми появиться в зоне видимости. — А перед мамой надо извиниться.

Энакин кивает и боком семенит к матери. Извинения получаются крайне невнятными, но на четкости формулировок я сегодня не настаиваю. Не хватало еще, чтоб ученик при мне разревелся. Сдается мне, он это сделает, но только когда они с матерью останутся вдвоем.

История получает неожиданное продолжение, когда буквально на следующий день ко мне в кабинет является озабоченный Дуку.

— Знаете, дорогой канцлер, Шми встревожена душевным состоянием сына. Мальчик то хамит без особой причины, то буквально рыдает у нее на груди...

Граф делает паузу и выжидательно смотрит. Спокойно пожимаю плечами в ответ.

— Тревога матери естественна. Но согласитесь, для чувствительного к Силе ребенка, да еще после столь разительных перемен в жизни, некоторая психическая неуравновешенность неизбежна. Впрочем, возможно и стоит переговорить с хорошим детским психологом.

— Бросьте! — решает не ходить вокруг, да около Дуку. — Энакин — ваш ученик?

Уф, наконец-то. После той, фактически спровоцированной мной догадки о моем статусе лорда ситхов, Дуку старательно делает вид, что между нами ничего не изменилось. Нет, я понимаю, что граф напрашиваться ко мне в ученики не побежит, да и доносить о своем открытии Совету тоже. Наверняка Дуку уже начал некую свою игру, в ходе которой, мне следует сделать его моим союзником. На базе общности интересов и стойкой неприязни к лидерам Совета джедаев, так сказать. Но для этого следует понять, в чем суть игры графа. А я ни малейших ее следов не вижу. И вот первое движение сделано.