Шрифт:
– Что же вы поняли?
Маша села в свою машину, завела мотор. Из рефлектора на нее сразу дунуло холодным воздухом. Она поморщилась и выключила кондиционер. После страшной находки в кондитерской ее все еще познабливало. Может, она заболевает?
– Я понял, что с Фаиной все в порядке. Она где-то пытается прийти в себя. Такое уже случалось после наших с ней ссор. Она могла сутки-другие где-то отсиживаться. Сообщение я удалил. Телефон отключил и убрал в ее больничную тумбочку. Подумал, перебесится. Вернется. Встретился с вами, поговорил.
Благополучно изобразил тревогу, мерзавец!
Хотя мог и тревожиться. Развод ему был выгоден или нет?
– Поймите, я не мог вам всего рассказать. Я растерялся. И Ирину не хотел подставлять. Зачем? Из-за блажи Фаины? Она объявится через день-другой, а вы станете бедную девушку на допросы таскать. Я счел за благо промолчать. Но… – он чем-то зашуршал, потом загремел, извинился, ссылаясь на судорожные сборы. – Но я уже вылетаю. Первым же рейсом вылетаю. Я не прячусь!
– Похвально, – вяло отозвалась Маша. – Еще вопрос, Валерий.
– Весь внимание.
– Где вы были два дня назад вечером? После семи?
– Это какой день точно?
– Это тот самый день, когда ваша жена после вашего визита ушла гулять и не вернулась. Где вы были? И кто это может подтвердить?
– Я?! Я где был?! – страшно переполошился он.
Голос его Маше показался таким, будто ему кто-то в эту минуту под дых дал.
– Я был дома. И подтвердить это некому. Я был один. И все время звонил и звонил Фаине. Можете проверить, если это технически возможно.
– Проверим, – пообещала Маша. – А вы возвращайтесь. Хотя бы для того, чтобы похоронить свою жену.
Глава 12
Она все же слегла. Головная боль и озноб не были вызваны усталостью. Она подхватила вирус. И Галкин, раздраженно поглядывая в ее сторону, отправил ее домой отлеживаться.
– Никаких больничных, майор. Два дня тебе на выздоровление. Как хочешь! Твоим делом заинтересовались наверху. Больше мне на него ставить некого. Лечись!
Она поехала к матери за город. Если и способен был кто-то поставить ее на ноги за пару дней, то это только она.
– Так я и знала! Твои рабочие будни по тридцать часов в сутки без выходных лошадь свалят, а ты у меня девушка. Милая девушка.
Приговаривая, мать успевала приготовить постель в ее спальне, сунуть ей под мышку градусник, сделать какой-то чудодейственный отвар из лекарственных трав, которые ей поставлял сосед по даче.
Маша подозревала, что тот неровно дышит к ее матери. Та просто чудо как хороша для своих лет. И вдовцов вокруг нее вилось несчетное количество. Каждый желал угодить, помочь и быть тем единственным. Мать пользовалась своим положением на всю катушку. Отдавала она кому-то предпочтение или нет, Маша не знала. И если честно, не очень интересовалась.
– Выпей теперь еще вот это, – мать подала ей на ладошке три разноцветные таблетки. – И поспи. Проснешься, будешь как новая.
Маша даже спрашивать не стала, что это за таблетки. Мать знала, что делает. Покорно все приняла. Выпила отвар. Укуталась с головой в одеяло и уснула через две минуты.
Проснулась под утро следующего дня. На часах было половина пятого. Мать должна была спокойно спать в своей спальне через стенку. Но она не спала. С кем-то разговаривала на первом этаже. Кажется, в гостиной. Маша нахмурилась, пытаясь распознать голоса. Не вышло. Откинув одеяло, она села. Попыталась оценить свое самочувствие. Через минуту поняла, что оно вполне ничего. Голова не болела. Температуры не было. В горле не першило, и не хотелось кашлять. Зеркало отразило растрепанную голову, бледное лицо и мятую пижаму.
Маша открыла шкаф, нашла спортивный костюм, переоделась. Быстро зачесала волосы в привычной высокий хвост и пошла на голоса.
– Поверить не могу! – ахнула она, обнаружив в гостиной за чаепитием мать и Дениса Игнатова. – Ты что тут делаешь, капитан? Что за посиделки спозаранку?
Она тут же перевела взгляд на широкий диван под окном. Тот был застелен для сна. И мятые простыни намекали на то, что Игнатов с них только что поднялся.
– Он ночевал, что ли, здесь?! – вытаращилась Маша на мать.
– Да. А что такого? – уставила на нее та совершенно не сонные глаза. – Денис приехал поздно. И…
– Зачем приехал? – перевела Маша взгляд на коллегу.
– У тебя был отключен телефон, Маша. Я страшно волновался. А номера телефона Натальи Игоревны не нашел. Только адрес.
– Он приехал на электричке, потому что волновался за тебя, Машуня, – поплыло довольной улыбкой лицо матери. – Возвращаться назад было уже очень поздно. Последняя электричка ушла. Я оставила его переночевать.