— Ну что К… Фея, — вовремя исправился Гусар, — пойдём и мы.

— Ага, — Хирш зашагал за нами, не поднимая головы.

— Слушай, это поэтому у тебя любовь к взрывам? — Всё же не сдержался Миша, и тут же шагнул к Феймахеру, приобнимая его за плечи, — братуха, да ты чего нос повесил? Подумаешь, пуки ночные, я тебе лечение пропишу, и всё пройдёт.

— Правда? — Хирш, впервые, как ушла Сельда, поднял голову.

— А то, — хмыкнул Гусар, — только сначала анализы сдай, и вообще, пойдём сейчас. Командир? — он посмотрел на меня.

— Идите, — разрешил я, — и вообще, вон КПП, так что расходимся по домам.

До дома осталась пара поворотов, когда на инфопланшет пришло сообщение о доставке особого груза. Смахнул СМСку с экрана, и открыл присланные документы.

Так, склад под охраной. Право доступа Лириным слугам дано. Отлично. Сообщу им, пусть завтра заберут.

Что за груз? Награда от великого князя. Да-да, мы сами не ожидали. Думали, всё ограничится нашей просьбой не наказывать братьев Беловых. Ан нет. Михаил Владимирович решил по-своему.

Уже перед самым отбытием он прислал на Гальванику военный фургон, доверху набитый вооружением. Посмотрели с ребятами накладные — там всё, что мы вынесли из арсенала. Только в разы больше.

На человека по комплекту, если говорить точнее. Короче, каждому по роботу, и по куче стволов с гранатами. Царский подарок. Как в буквальном, так и в переносном смысле.

Мы о нём только в нырке узнали, когда стали разбираться, почему Лизу выгрузили. Как оказалось, для фургона место и освободили….

Блин, Лиза! Нехорошо получилось. Воображение тут же нарисовало жуткую картину.

Вот, Лиза проснулась. Умылась. Выбрала из чемодана платье и, напевая песенку, открыла дверь кофортмодуля. А там! Уходят вдаль бесконечные ряды контейнеров…

И крик такой разносится: «Турооов»!

Брр. Не представляю, как она вести себя будет, когда приедет. А она приедет, это точно.

Уже в нырке я нашёл в своём коммутаторе голосовое сообщение от Клима Разумовского. Не знаю, почему сразу его не увидел, да это и не важно. Главное, что в тот момент Лиза уже выбралась из ангара и вышла с ним на связь.

— Дружище, она злая, как Сцилла и Харибда вместе взятые. У неё взгляд промораживает и парализует, как у медузы Горгоны, — Клим говорил шёпотом. Старался, чтобы его не услышали. — Забрал её со склада и привезу на своём корабле. Постараюсь сгладить углы по пути, как-то задобрить её и выгородить тебя, но ничего не обещаю.

Сообщение обнадёживало. Зная Клима, думаю, что он приукрасил. Причём сильно. Но от этого не легче. Интуиция подсказывала, что о дружбе с Лизой пока не стоит и думать. Эх, как же мне теперь с ней о любви говорить? О том, что я не могу стать её избранником. Как подступиться?

Хотя, может, это и к лучшему? Может, разочаруется она во мне… и станет ненавидеть. Блин….

— Иллирика Данактовна, Вы сегодня особенно прекрасны, — раздался мужской голос прямо за ветками кустарника. — Видеть Вас для меня радость.

Не понял! Я аж замер от неожиданности, а по спине пробежал неприятный холодок. Да ну… на… Залесский? То хамло?

— Благодарю, на добром слове, Филипп Игоревич, — послышался голосок Лиры, — Вы, как всегда, галантны.

— Да, это так, — Залесский явно смутился, судя по голосу, а я ускорился, чтобы обойти кусты, — только для Вас, Иллирика Данактовна.

— Филипп Игоревич, с чем Вы сегодня посетили моё скромное жилище? — пропела Лира.

— Хм, ха, Иллирика Данактовна, хм, — замялся Залесский, — я узнать насчёт моего предложения, мой род выкупает Ваши земли и предприятия, а Вы выходите за меня замуж.

Да кто здесь насадил эту ограду из кустов? Где вход?! Где мой тесак?! Поррву…!

— Но я уже ответила, Филипп Игоревич, не далее, чем неделю назад, — в голосе Лиры послышалось удивление, — мне, конечно, приятно Ваше внимание, «но я другому отдана; я буду век ему верна»*.

— Бросьте, Иллирика Данактовна, — в голосе Залесского послышалось давление, — что может дать Вам этот босяк Туров, кроме позора? вы новости видели? А я и дочку вашу удочерю официально. Если же Вы выбираете среди аристократов, то и здесь мой род один из сильнейших в округе Владивостока. Сильнейших, и богатейших, каким был Ваш род.

Так! Кажется, нашёл вход! Ну, всё, понеслась!

— Вы слишком самоуверенны, граф, — хмуро произнесла Лира и тут же увидела меня. Её губки озарились улыбкой, а в глазах поселились радостные искорки. На мгновение она прикрыла веки и, посмотрев на меня лучистым взглядом, произнесла: — Любимый, помоги мне, пожалуйста, ты военный и можешь объяснить графу, как он ошибается.