— СМЕРТНЫЕ! — прогремел голос Перуна, сотрясая пещеру. — КАК ВЫ ПОСМЕЛИ Осквернить МОЮ СВЯТЫНЮ?!

Мы застыли в ужасе. Перун был воплощением силы и ярости. Казалось, от него исходила такая мощь, что нас просто раздавит, как муравьев.

— Мы… мы не хотели, — пролепетал я, пытаясь хоть что-то сказать. — Мы просто… искали…

— Вы искали МОЮ СИЛУ! — проревел Перун, делая шаг вперед. — За это вы заплатите своей жизнью!

Он взмахнул рукой, и в воздухе появилась молния, готовая обрушиться на нас.

Кейтлин вцепилась в секиру, ее лицо исказилось от страха. Но она не отступила. В ее глазах промелькнула искра решимости.

— Это всего лишь кусок железа! — крикнула она, пытаясь хоть как-то оправдаться. — Я ничего не хотела плохого!

Но Перун не слушал. Он был в ярости. Он хотел крови.

Началась битва. Неравная, безнадежная битва.

Кейтлин пыталась атаковать Перуна, но он был слишком быстрым и сильным. Он уклонялся от ее ударов, как будто играючи. Его молнии обжигали воздух, заставляя нас отступать.

Сьюзи кидала в Перуна свои “коктейли”, но они не причиняли ему никакого вреда. Он просто смеялся над нами.

— Не смешите меня, смертные! — кричал он. — Ваши жалкие попытки смешны! Я провел за время своего существования сотни тысяч битв и проигрывал лишь единицы.

Эрик пытался использовать силу Кукулькана, но Перун был сильнее. Его молнии пробивали энергетические щиты, поражая Эрика.

Я пытался призвать силу Ахуатони, но в пещере не было воды. Нож Кали был бесполезен, так как Перун не давал ни единой возможности приблизится к нему. Я чувствовал себя беспомощным и никчемным.

Мы понимали, что проиграем. Перун был слишком силен для нас. У нас не было шансов выжить.

И тут в моей голове раздался голос Ахуатони.

— Дмитрий! — кричала она. — Бегите! Сейчас же! Я открою вам проход!

Я послушался. Я схватил Сьюзи и Кейтлин за руки и побежал к выходу из пещеры. Эрик прикрывал нас, отвлекая на себя внимание Перуна.

Вдруг, перед нами открылся портал, искрящийся синим светом.

— Быстро! — крикнул Эрик. — Бегите!

Мы прыгнули в портал, и он тут же закрылся, оставив Перуна в пещере, в бессильной ярости.

Мы оказались на дороге. Где-то в глуши, посреди тайги. Было темно и холодно.

— Где мы? — спросила Кейтлин, задыхаясь.

— Не знаю, — ответил я. — Главное, что мы живы.

Мы шли по дороге, надеясь встретить хоть кого-нибудь. Через какое-то время вдалеке показались фары.

Мы замахали руками, пытаясь остановить машину. Машина остановилась. Это был старенький УАЗ, за рулем которого сидел дед в телогрейке и ушанке.

— Куда путь держите, болезные? — спросил дед, оглядывая нас с любопытством.

— В Красноярск, — ответил я. — Подвезете?

— Да что ж не подвезти, — ответил дед, ухмыляясь. — Садитесь, места хватит. Только у меня тут не бизнес класс, а так, по-простому.

Мы залезли в УАЗ. Салон был прокурен и пах бензином. Но нам было все равно. Главное, что мы были живы и смогли сбежать от Перуна.

Дед завел машину, и мы поехали по дороге, вдаль от пещеры, от языческого бога войны, от всех наших проблем.

— Ну что, — сказал дед, закуривая самокрутку. — Рассказывайте, что за черти вас напугали? Вижу, не местные вы.

Я переглянулся с друзьями. Что рассказать деду? Про богов, про магию, про нашу миссию? Он же решит, что мы сумасшедшие.

— Да так, — ответил я, махнув рукой. — С туристами повздорили.

Дед усмехнулся.

— Туристы, говорите? — сказал он. — Ну-ну. А я вот вижу, что с вами что-то не так. Чувствую.

Он посмотрел на нас долгим, пронзительным взглядом. В его глазах читалась мудрость и знание.

— Ладно, — сказал он. — Не буду вас пытать. Езжайте с миром. А если что, обращайтесь. Я много чего знаю.

Он подмигнул нам и снова уставился на дорогу. Мы ехали в тишине, думая о том, что нас ждет впереди.

“Что-то вы, ребята, какие-то тихие”, - нарушил молчание дед, попыхивая самокруткой. Дым с запахом махорки медленно расползался по салону УАЗика, смешиваясь с запахом бензина и старой ткани. “Небось, натерпелись страху в этой тайге? Сейчас народ пошёл — бесам впору позавидовать”.

Я нервно переглянулся с друзьями. Дед, конечно, мужик колоритный, но его проницательный взгляд меня немного напрягал. Казалось, он видел нас насквозь.