— Нет уж, — ответил он, покачав головой, и в его голосе прозвучала твёрдость. — Я лучше подожду вас здесь, у палатки с шашлыками. Мне не нравятся все эти ваши аттракционы, и я предпочитаю наблюдать за происходящим, а не участвовать в этой клоунаде.

Мы оставили Эрика возле палатки с шашлыками, где он собирался наслаждаться ароматами жареного мяса, и направились в сторону комнаты страха, словно путники, идущие навстречу своей судьбе. Она зловещим силуэтом вырисовывалась на фоне разноцветных огней ярмарки и была выполнена в виде старого готического замка с тёмными окнами и острыми шпилями, словно была создана для того, чтобы пугать людей. Жуткая музыка, похожая на похоронный марш, создавала таинственную и зловещую атмосферу, и у меня по спине пробежал неприятный холодок.

Мы купили билеты и вошли внутрь, в царство теней и кошмаров. Внутри царила кромешная тьма, которую лишь слабо рассеивали приглушённые лампы, и пахло сыростью и плесенью, словно мы попали в древнюю гробницу. Мы шли по узким коридорам, где казалось, что стены сжимаются вокруг нас, мимо кривых зеркал, которые искажали наши отражения, превращая нас в пугающие карикатуры, и внезапно из ниоткуда раздавались громкие звуки и пронзительные крики, словно вопли призраков. Но все это казалось каким-то фальшивым и наигранным, словно мы были не в доме страха, а в дешевом театре, где нам пытались продать фальшивые эмоции.

Но вдруг, когда мы подошли к одному из поворотов, всё изменилось, словно по мановению волшебной палочки, и атмосфера стала более зловещей. Стены коридора, словно живые, начали плыть, и всё вокруг нас стало размытым и нечетким. Мы словно попали в какой-то потусторонний лабиринт, где всё было не на своих местах. Коридоры изгибались под странными углами, словно их создал безумный архитектор, а двери, словно издеваясь, вели в никуда. Всё стало каким-то странным, и я понял, что мы не просто в комнате страха, а в каком-то волшебном лабиринте, и что выбраться отсюда будет непросто.

— Эй, ты где? — крикнула Сьюзи, и ее голос, словно далекое эхо, прозвучал где-то вдалеке.

Я попытался найти её, но коридоры, словно заколдованные, продолжали меняться, и я, словно волк, отбившийся от стаи, понял, что остался один и что нам предстоит выбраться из этого жуткого лабиринта в одиночку.

Оказавшись в одиночестве, я ощутил, как лабиринт затягивает меня в свою зыбкую реальность. Коридоры, словно живые, менялись с каждым шагом, превращаясь в бесконечную череду поворотов и тупиков. Стены стали казаться мягкими, словно обтянутые бархатом, а пол под ногами зыбким, как морской песок. Но хуже всего был туман. Он сгустился, словно молоко, и наполнил все пространство, и от этого видимость упала до нескольких метров.

Я попытался ориентироваться, но туман обволакивал меня со всех сторон, и я начал терять ощущение времени и пространства. Внезапно, в тумане появились видения, словно фрагменты старой киноленты. Я увидел горные пейзажи, покрытые вереском, старинные замки, возвышающиеся над озерами, и людей в клетчатых юбках, танцующих у костра. Это была Шотландия, словно портал в прошлое, и я понимал, что этот лабиринт играет с моим разумом.

Я попытался игнорировать эти видения, но они становились все ярче и навязчивее, словно пытались меня затянуть в свой мир. Я понял, что если я поддамся этому гипнозу, то я потеряюсь в этом лабиринте навсегда. Собрав все свои силы, я заставил себя двигаться вперед, прорываясь сквозь туман, словно плывя против течения.

И вдруг, впереди замаячил свет, словно маяк в бушующем море. Я пошел на него, и, пройдя сквозь густую пелену тумана, оказался в просторной комнате. Комната была заполнена мерцающим светом, который исходил от множества фонариков, подвешенных на тонких нитях. Внутри каждого фонарика горел маленький уголек, и от этого они казались живыми, словно светлячки в ночном лесу.

В центре комнаты стоял человек, одетый в длинный, черный плащ, а его лицо скрывалось в тени. Он медленно двигался вокруг комнаты, зажигая каждый фонарик, и от его прикосновения угольки вспыхивали ярче.

— Добро пожаловать, Дмитрий, — произнёс он, и его голос, словно бархатный шёпот, прозвучал с какой-то зловещей мягкостью, заставляя кожу покрыться мурашками. — Я ждал тебя.

— Кто ты? — спросил я, и мой голос, несмотря на попытки казаться уверенным, звучал осторожно и настороженно.

— Меня зовут Джек Фонарь, — ответил он, и в его голосе прозвучала какая-то печаль. — И я, словно страж, охраняю этот лабиринт и являюсь хозяином этого места.

— Ты страж? — переспросил я, и мой голос звучал недоверчиво. — Ты держишь меня здесь, в этом проклятом лабиринте?

Джек Фонарь, словно тень, скользнул в сторону, и его фигура расплылась в полумраке, а губы растянулись в зловещей ухмылке, словно кошачья пасть.

— Я никого не держу, — ответил он, и его слова, словно змеи, поползли по воздуху, наполняя комнату ложью. — Все здесь добровольно, все они марионетки в руках судьбы, и все они пришли сюда по своей воле. Но ты, Дмитрий, ты отличаешься от остальных, и твоя душа, словно факел, горит ярче всех. Ты видишь то, чего не видят другие, и ты чувствуешь то, чего не чувствуют остальные, и это, как ни странно, делает тебя особенным.