Таллиннский городской архив обладает одним из наиболее представительных средневековых документальных собраний Балтийского региона [21] . Широкий спектр международных контактов средневекового Ревеля стимулировал работу канцелярии городского магистрата, благодаря чему мы ныне располагаем объемным собранием источников по истории как самого города, так и ганзейской торговли. Упомянутая выше коллекция является частью архива Ревельского магистрата (фонд 230), который, помимо этого, содержит большое количество весьма любопытных документов: переписку ревельского магистрата с Россией, Литвой, Польшей, Швецией, Данией, Любеком, ливонскими магистрами и ливонскими городами; корреспонденцию орденских должностных лиц — магистра, ландмаршала и «областных начальников» (гебитигеров) приграничных округов Нарвы, Мариенбурга (Алуксне), Нейшлоса (Вастселийны) и др.; рецессы (протоколы) ганзетагов и ливонских штедтетагов (совещаний представителей городов); посольские инструкции и счета на оплату ревельских послов и многое другое. Международная корреспонденция Ревельского магистрата в начале 1970-х годов была упорядочена Ф. Бенингхофеном и представлена в виде Архива писем (Briefarchiv). Документы, касающиеся русско-ливонских отношений, содержатся, главным образом, в разделе Rossica (ВН); торговым же связям Ганзы с русскими городами, прежде всего, с Великим Новгородом, посвящен раздел Hansa (BE).

Папка, материалы которой публикуются в этом издании [22] , содержит довольно большую, в 86 листов, подборку писем ганзейских купцов, отправленных с новгородского Немецкого подворья в Ревель в период с 1346 по 1521 год. Подавляющая часть документов из этой подборки была опубликована в XIX веке в полном объеме или в виде аннотаций [23] , хотя есть в ней и неопубликованные письма. Вместе с тем старые публикации могут быть подчас не вполне корректными, и потому в ходе работы над настоящим изданием имело смысл обратиться к оригинальным рукописным памятникам, заново транскрибировать их тексты и лишь потом приступить к их переводу на русский язык. Потребность в комплексном освидетельствовании содержащейся в них информации, в свою очередь, предопределила решение отказаться от практики купирования текстов и представить их на суд читателя в первозданном виде — от адреса и приветствий до прощания с пожеланиями здравия. Перевод столь крупных подборок ганзейской документации на русский язык — дело новое, и потому из соображений корректности наряду с переводами мы приводим здесь и оригинальные нижненемецкие тексты.

Для удобства пользования опубликованными документами каждый из них имеет аннотацию с кратким изложением содержания, датировкой и информацией о прежних публикациях. В издании также присутствует очерк по истории Немецкого подворья и русско-ганзейских отношений середины XIV — начала XVI века, при написании которого были использованы ганзейские источники, включая послания с Немецкого подворья из настоящей подборки. В очерке суммируются достижения современного изучения «Русской Ганзы» и определяются его дальнейшие перспективы, связанные с разработкой ряда малоизученных или дискуссионных сюжетов. Облегчают работу с изданием именной и географический указатели, а также библиография последних лет.

Итак, перед нами свидетельства пребывания ганзейских купцов в Великом Новгороде, полученные «из первых рук», продукт непосредственного восприятия новгородских событий, зеркальное отражение повседневности, впечатляющая смесь деловых расчетов, хлопот, успехов, провалов, надежд, волнений и страхов, которые, собственно, и составляли основу существования новгородского Немецкого подворья. Фрагменты, касающиеся торговли и торговой политики, в ганзейских письмах перемежаются с колоритными описаниями повседневности и бытовыми подробностями, которые далеко не всегда встречаются в официальной ганзейской документации. Между тем именно они позволяют погрузиться в атмосферу Немецкого подворья и Великого Новгорода XIV — начала XVI века, осознать многогранность и неоднозначность их взаимоотношений с тем, чтобы из многочисленных пазлов-деталей создать уникальный облик «Русской Ганзы». Откажемся от «выдергивания» фактов и цитат, но выслушаем все, что скажут нам обитатели Немецкого подворья, принимая, разумеется, во внимание невозможность заслушать равным образом и русскую сторону. Документации, подобной архиву Немецкого подворья, новгородское купечество, к сожалению, не оставило, однако следует принять во внимание, что новгородцы постоянно фигурируют как контрагенты ганзейцев в их посланиях, которые, заметим, неоднократно использовались специалистами в области изучения новгородской истории [24] .

В заключение хочу выразить признательность руководству Института истории Тартуского университета за помощь в организации моих научных изысканий в архивных собраниях Республики Эстония.

М. Б. Бессуднова

Письма ганзейских купцов из Великого Новгорода, 1346–1521 годы

Ганзейские купцы, находящиеся в Новгороде, сообщают магистрату Ревеля о порядке ведения торговли на новгородском Немецком подворье, сезонном пребывании там ганзейских купцов, путях их следования в Новгород и обратно, ответственности за продажу «фальшивого» (нестандартного) товара, ограничении купеческого капитала, «языковых учениках».

22 февраля 1346 года.

Опубл.: LEKUB 1. Bd. 2. № 842. S. 393–395.

Почтенным мужам, господам советникам в Ревеле, пусть доставят настоящее письмо.

Почтенным и благоразумным мужам, господам советникам города Ревеля олдермены [25] , старейшины, а также все немецкие купцы, пребывающие в Новгороде, [готовы исполнить] все, что в их силах, больше в знак уважения, чем службы. Доводим до сведения вашего почтенства, что мы с вашего полного согласия и в соответствии с письмами и посольствами городов за пределами страны [Ливонии] и внутри (за)морской земли приняли решение, чтобы больше ни один человек, кто бы он ни был, не совершал поездок в Новгород сроком более чем на год и чтоб никто не брал с собой товара больше, чем на один год, будь то для складничества (an kumpanige), комиссионной торговли (an sendeve) или какой-либо иной цели. А ежели случится, что кто-либо произведет нарушение в отношении упомянутого товара, то следует взыскать изъятый товар на нужды святого Петра. Далее: ежели кто прибудет в Новгород по санному пути (sledewege), по санному же пути должен и отбыть, а ежели случится общее задержание (bisettinge) или спешное дело, что можно будет подтвердить, он должен ехать по первой воде [26] ; а ежели случится, что он не будет иметь возможности выехать по первой воде, то быть ему летним гостем [27] . Далее: ежели кто прибудет в Новгород водою, водою же должен и отбыть, а ежели случится задержание и он опоздает к последней воде [28] , то быть ему зимним гостем [29] . Вышеназванное положение дел, касающееся указанных поездок, должно действовать с прошедшего Рождества на протяжении трех лет, и это вышеназванное дело надлежит соблюдать без какого-либо лукавства. Далее в соответствии с письмами мы приняли решение, что ни один человек не должен ехать с товарами вкруг страны [Ливонии], ни через Пруссию, ни через Курляндию, ни через Швецию, а также никто не должен совершать запрещенные поездки (wakevare) ни на Эзель, ни в Курляндию, ни куда-либо еще, что можно было бы считать запрещенными поездками, а лишь отплывая из Риги, Ревеля или Пернау. А ежели случится, что кто-либо нарушит вышеназванное положение, тому, потеряй он [при этом] жизнь и товары, не предоставлять ничего из того, что значится в купеческом праве. Далее по поводу неправильно выделанного меха: коль скоро у [ганзейских] городов здесь ныне находятся послы, они не могут спешно решить, нужно ли нам прямо сейчас начинать из-за того тяжбу с русскими, и потому мы при полном одобрении, а также с волеизъявления всего купечества, приняли решение после предстоящего Михайлова дня [29 сентября] не покупать фальшивый мех — ни растянутый, ни стриженный, как делал один русский, ни сшитый, ни склеенный — или изделия из него, никакого меха, который выделан в нарушение его природы, но осенний мех (hervest werk) и тому подобные можно свободно покупать в соответствии с его достоинством. Никому, кем бы тот не являлся, не дозволено покупать этот вышеназванный фальшивый мех после предстоящего Михайлова дня ни в Новгороде, ни в Пскове, ни в Полоцке, ни в Риге, ни в Ревеле, ни в Феллине, ни на Готланде, ни где-либо еще, куда имеют обыкновение ездить русские, как то значится в купеческом праве. А купит кто указанный мех, то столько же потеряет на одном сороке (timтеr), сколько [обычно теряют] на тысяче. А ежели случится кому-то нарушить запрет по поводу вышеназванного фальшивого меха, то с него надлежит взять в качестве штрафа товар и 10 гривен серебром и передать на нужды святого Петра. Далее: с волеизъявления всего купечества мы приняли решение, чтоб никто не имел в Новгороде свыше тысячи гривен в год, будь то для складничества, для комиссионной торговли или для какой-либо иной цели; а ежели случится, что у кого-либо в Новгороде будет свыше тысячи гривен в год, то нужно изъять [у него] товар на нужды святого Петра и более товара в Новгород не доставлять, разве что с одобрения святого Петра. Далее: олдерменам святого Петра [при приеме на постой] следует с каждого человека принимать клятву соблюдать положения [этого] письма без всякого лукавства, чтобы ему помогали Бог, все Его святые и благой святой Петр. А ежели случится, что кого-то здесь уличат в том, что он прибыл откуда-то [на подворье] тайно или с помощью хитрости, то, буде при нем обнаружится товар или что бы то ни было, следует взыскать изъятый товар на нужды святого Петра и ничего не дозволять из того, [что значится в купеческом праве]. Далее: в соответствии с потребностями всего купечества мы приняли решение, чтобы ученикам (lerekindere) старше 20 лет, если они хотят пользоваться купеческим правом, не позволять обучаться в Новгороде, ибо купцы имеют большие неприятности и затруднения из-за высоковозрастных учеников.

Honorabilibus viris, dominis consulibus in Revalia, praesens littere praesentetur.

Honorabilibus viris ac discretis, dominis consulibus civitatis Revaliae oldermannus, seniores, nec non universi mercatores Teutonici in Nogardia existentes, quidquid potuerint servitii plus honoris. Iuwer eraflicheit do wi to weten, dat wi sint to rade worde mit euer vullenkomen endracht na den breven und na den boden der stede buten landes und binnen landes der ze, dat nen man mer reise don schal to Nogarden, he si we he si, den des iares enes, noch dat gut nicht mer weder kornen schal, den des iares enes, dat si an kumpanige eder an sendeve eder an welkerleiwis dat gut si. Were dat sake, dat ihenich man an desseme vorbenomden gude breke, dat schal men ansprechen vor vervaren gut to sunte Peters behuf. Vortmer we bi sledewege to Nogarden kumet, de schal bi sledewege wech varen, it were sake, dat it worde en mene bisettinge edder en hastich doinge, dat men bewisen mochte, de schal varen mit den ersten watere; were dat sake, dat he dat erste water vorlege, so schal he heten en somervare. Vortmer welk man de to Nogarden bi watere kumet, de schal bi watere wech varen, it were sake, dat it worde en bisettinge; mene vorsumet he dan dat leste water, so schal he heten en windervare. Desse vorbenomeden dincht, alse van desser vobenomeden reise van winachten, de nu was, schal stan dre jar up en behach, und desse vorbenomeden dincht to holdene sunder allerhande argelist. Vortmer sint wi des to rade worden na den breven, dat nen man umme lant mit gude riden schal, noch dor Prusen, noch dor Kurelant, noch dor Sweden; och dat neman to der wake varen schal, noch to Ozele, noch to Kurelant, noch nergen, dat wakevare heten mach, zunder aliene ut to segelde van der Rige, van Revele, van der Pernowe. Were da tsake, dat ihenich man an dessen vorbenomeden dinge breke, de hedde vorloren lif und gut, und des nicht to latene, de in des kopmannes rechte wesen will. Vortmer van deme walschen makeden werke, alse de stede hir en boden hebben up desse tit, also hasteliken nicht ansetten mogen, wi moten it erst vorvolgen mit den Russen. So sint wi des to rade worde mit ener vullenkome endracht dor mit willen des menen kopmannes, dat men na sunte Michelis dage, de nu to kornen is, nen valsch werk kopen schal noch nen togen werk, noch nen harwerk, dat en Ruse maket heft, noch nene neigede, noch limede, eder in nebunden doinissen, noch nen werk, dat gemaket si buten sinen wesen; sunder hervest werk und desgelik mach men wol kopen na sinen werde. Dit vorbenomede valsche werk schal neman kopen na deme vorbenomeden dage sunte Michahelis, de nu to kornen is, noch to Nogarden, noch to Plescowe, noch to Ploscowe, noch to Rige, noch to Revele, noch to Darbate, noch to Vellin, noch to Gotlande, noch nergene, dar Rusen plegen to varende, de in des kopmannes rechte wesen will, he si we he si. We dit vorbenomede werk kofft, de brekt alse vele an eneme timmer alse in eineme dusende. Were dat sake, dat ihenich man an dem vorbenomeden valschen werke breke, de scholde vorboret hebben, dat gut und X mark sulvers, und des nicht to latene to sunde Peters behuf. Vortmer so sint wi des to rade worden dor mit willen des menen kopmannes, dat nen man hebben schal boven dusent mark des iares to Nogarden, noch an kumpanige, noch an sendeve, noch an nenerlei dinge; were dat sake, dat jhenich man boven dusent mark to Nogarden worde bin eneme iare, dat scholde vorvaren gut wesen to sunte Peters behuf, und dat andere gut nummer mer to kornende to Nogarden, it en si an sunte Peteres minne. Vortmer so scholen sic sunte Peteres olderlude hir ane also bewaren, dat se van ilikem manne sinnen et nehmen aldus, dat erne Got also helpe und alle Godes hiligen und de gude sunte Peter, dat he den willekore des breves sunder allerhande argelist holden hebbe. Were dat sake, dat ihenich man hir mede vunden worde, dat he hemiliken eder mit arger list van denne queme, wore men dat gut eder ene bivunde, dat were wor it were, dat scholden ansprechken vor vervaren gut to sunte Peteres bihuf, und des nicht to latene. Vortmer sint wi des to rade worden na des menen kopmannes behuf, dat lerekindere boven xx iar olt to Nogarden binnen nicht in deme rechte leren schollen, de in des kopmannes recht wesen willen, wente de kopman grote Undinge und swaheit heft van den groten lerekinderen.

Купцы Немецкого подворья сообщают ревельскому магистрату об убытках, понесенных ими из-за коротких поставов импортного сукна, а также об их совместной с новгородскими купцами жалобе на нарушение традиций ганзейской торговли в Пскове; просят урегулировать проблемы в торговле пушниной.

28 января 1401 года.

Опубл.: LEKUB 1. Bd. 4. № 1595. S. 378–579.

Почтенным мужам, господам проконсулам и консулам города Ревеля.