Фокс включил свет, следуя за мной, его шаги приближались по бетону, и я обошла грузовик, когда он обогнул капот, оставаясь вне поля зрения.

— Выходи, Роуг, — позвал он, и я ухмыльнулась про себя, продолжая двигаться, пригибаясь и обходя его грузовик.

К тому времени, как я снова обогнула капот, он направился к задней части машины, и я со смехом прыгнула на него, приземлившись ему на спину и схватив рукой за горло.

— О черт, — ахнула я. — Я что, только что убила великого Фокса Арлекина?

Он со смехом поймал меня за бедро, притянул к себе и прижал к дверце своего грузовика, как только мы оказались лицом к лицу.

— Ты всегда была моим слабым местом, — признался он, долго изучая мое лицо. — Просто скажи мне, что твои улыбки не всегда фальшивые.

Мое веселье на мгновение угасло, прежде чем я избавилась от чувства, что разочаровываю его. После стольких лет поисков он наконец то понял, что я больше не та, кого он искал.

— Не все, — тихо согласилась я, и он кивнул, прежде чем поставить меня на ноги и открыть дверь, чтобы я села внутрь.

Я сделала, как он хотел, и он забрался в машину после меня, взяв ключ из моей руки, прежде чем притянуть меня ближе, так что мое бедро оказалось прижато к его, когда он завел двигатель.

— Что ж, думаю, мне придется продолжать работать над этим, пока тебе больше не придется их подделывать, — сказал он.

Я ничего не сказала на это, но уронила голову ему на плечо, когда он отъехал, наслаждаясь ощущением его кожи на своей и крадя немного его силы, пока он не обращал внимания.

Мы въехали в самое сердце Коув. Не в ту блестящую, приторную часть города, где богатые засранцы любят щеголять на своих роскошных машинах с отбеленными зубами и еще более отбеленными задницами, притворяясь, что срут стодолларовыми купюрами просто ради забавы. Нет, мы направились в настоящее сердце города. Туда, где улицы раскрашены всеми возможными цветами граффити, где переулки стали домом для тех, кому не повезло, и где можно купить почти любой грех, если, конечно, найдешь, где достать на него денег.

Фокс, похоже, точно знал, куда направляется, хотя я не могла сказать, что лично когда-либо бывала в этом клубе. Более того, я была уверена, что, когда я была в городе в последний раз, этого заведения здесь вообще не было.

Мы затормозили на боковой улочке, блестящий грузовик Фокса выглядел немного неуместно среди окружавших нас проржавевших куч дерьма, но я заметила несколько других автомобилей, которые представляли большую ценность, припаркованных тут и там.

Мы вышли, и Фокс обнял меня за плечи, когда мы направились в сторону низких басов, от которых дребезжали окна клуба впереди.

Снаружи особо смотреть было не на что. Просто одинокая черная дверь, к которой вела очередь людей, ожидающих возможности войти.

— Чейз был тем, кто создал это место, — сказал Фокс, и на мгновение в его словах промелькнула печаль, пока он вел меня прямо мимо очереди людей.

Вышибала почтительно склонил голову, заметив нас, и отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

— Конечно, это детище Чейза, — пробормотала я, когда девушка в бикини и шортиках выглянула из-за стойки с широкой улыбкой, протягивая резиновый штамп и чернильную подушечку и указывая подбородком на табличку, гласившую, что вход стоит двадцать долларов.

— О, извините, мистер Арлекин, — пробормотала она, снова делая шаг назад, когда поняла, кто только что вошел. — Я вас на секунду не узнала. Вы можете просто войти.

— Я хочу штамп, — сказала я, протягивая руку и упираясь пятками, когда Фокс попытался провести меня внутрь.

Он уступил, и девушка быстро поставила штамп с надписью «Тюряга» на мою руку, нервно улыбаясь.

Я усмехнулась, прочитав название клуба, удивляясь, почему я сразу не поняла, что это заведение Эйса, как только Татум назвала мне его.

Я взяла Фокса за руку и быстро прижала тыльную сторону своей ладони к его, чтобы чернила отпечатались и на нем, точно так же, как мы все делали каждый год, когда приезжал карнавал. Без штампа, подтверждающего оплату входного билета, нельзя было попасть ни на один из аттракционов, поэтому мы собирали деньги на один билет и быстро переносили чернила на руку каждого из нас, пока они не успели высохнуть. Фокс и Рик, конечно, могли просто купить свои собственные билеты, но они всегда поддерживали нас, когда мы затевали какую-нибудь аферу, какой бы мелкой она ни была.

Фокс вздохнул, поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев, прежде чем повести меня по тускло освещенному коридору в сердце клуба.

Громкость музыки возросла до рева в тот момент, когда мы оказались внутри, и мои глаза расширились, пока я упивалась темным пространством с колотящимся от волнения сердцем.

Во всем зале было только одно ярко освещенное место — большая бойцовская клетка в самом центре помещения, которая приковывала к себе всеобщее внимание: светловолосый парень с татуировкой рычащего тигра на голой груди избивал своего противника о сетку.