«Чего это с ним?» — озадачилась демоница.

«Прикидывает, можно ли её уже вызвать на спарринг», — мысленно ответила я, наблюдая, как вся расчётливость стекает с лица Лелуша.

В комнату вплыла Сисиль в элегантном кремовом платье, подчёркивающем шею и ключицу. Тоненькую и хрупкую фигурку обрамляли длинные рыжие локоны, а россыпь милых веснушек выделялась на маленьком личике. Большущие зелёные глаза будто смотрели в душу, в них плескалась сила и непокорность.

Мальчик был сражён. Глаза широко раскрыты, зрачки почти полностью потемнели, а по длинным пальцам поползли яркие искры.

«Походу не на спарринг, а на свадьбу скоро позовёт».

— Граф, — с лёгкой усмешкой гашу всплеск светлой магии невесомым прикосновением, — держите себя в руках. И наконец, поприветствуйте Вашу несостоявшуюся сестру.

От моих последних слов мальчик вздрогнул и недобро посмотрел на веселящуюся меня. Он понял, что я заметила его реакцию, и покоя ему больше не дам.

— Повезло же мне, — на грани слышимости произнёс Лелуш и поднялся с дивана, где мы благополучно ждали опоздавшую хозяйку.

«Что дядя, что племянник, — восторженным голосом пропела Кейра, — попадают под женские чары в момент».

Лелуш представился, склонив голову, Сисиль, немного стесняясь, потупила взгляд, но ручку в кружевной перчатке для приветственного поцелуя протянула.

«Эх, как быстро растут дети!» — хотя видеть я демоницу и не могла, но так и представила, как она в духе любовных романов подносит шёлковый платочек к увлажнённым глазам.

За два месяца дети сдружились, Лелуш не переставая восхищался девочкой, стоило разговору зайти о ней. И умница, и красавица, и сильная, и вообще самая лучшая. Сисиль тоже не промах оказалась, стоило ей понять, что граф питает к ней тёплые чувства, начала активно этим пользоваться.

— Ой, платочек упал, — образец рыжей невинности взмахивал ресничками, а рыцарь в чёрном камзоле уже стоял на одном колене у её ног.

Нам с Кейрой оставалось только восхищаться и наблюдать за первой влюблённостью нашего графа.

Как-то Сисиль приехала в гости в поместье герцога и в очередной раз послала куда-то Лелуша, оставив нас наедине.

— Тебе он хоть нравится? — спросила я, отбросив формальности, у в миг покрасневшей девочки. — Значит, нравится, — довольно резюмировала, откидывая голову назад, греясь под холодным зимним солнцем.

— А Вам дядя Феликс нравится? — не ответив на вопрос, спросила эта рыжая язва, воинственно вскидывая брови.

— Нравится, — как ни в чём небывало пожала плечами. Сисиль даже поперхнулась от моей откровенности, — что такое, рыжик? Не ожидала? — довольная собой посмотрела на растерянную девочку.

— Тогда почему вы с герцогом до сих пор не вместе? — продолжала она недоумевать, всматриваясь в сад, присыпанный снегом.

— Привыкаю пока к нему, нужно время, — мягко провела по округлившемуся животу, сквозь тёплую одежду, вслушиваясь в глубокое дыхание моей демоницы. Не одной мне приходиться тяжело с беременностью.

— По-моему вы всё усложняете, — экспертно заявило это рыжие безумие, кокетливо наматывая блестящий локон на тонкий пальчик, — нравиться — значит, надо брать, а то потом поздно будет.

— Тебе виднее, — из поместья вылетел Лелуш, что-то упорно доказывая неизвестному собеседнику, — только забирай его, пожалуйста, хотя бы после шестнадцати, не добавляй его дяде седых волос, — как по запросу на улицу вслед за племянником вышел Феликс.

— А герцогу сколько лет? — стрельнула бесстыжими глазками Сисиль, пытаясь изо всех сил сдержать улыбку.

— Я бы на это посмотрела, — с напускной серьёзностью произнесла я, но в итоге первая не сдержала смешок.

И вот стоим мы посередине заснеженного сада и хохочем. А мужчины в недоумении наблюдают за нами, подходя ближе. Феликс непринуждённо берёт мою покрасневшую на холоде ладонь в руку и дует тёплым воздухом, согревая.

— Что смешного? — бросает мужчина лукавый взгляд из-под очков.

— Думаем, когда свадьба будет? — говорит Сисиль, хватает под локоть Лелуша, и мы направляемся к поместью.

— Чья, позвольте спросить? — поперхнувшись спросил граф.

— Моя и госпожи Деи, разумеется, — прицокнула рыжая на мальчика за недогадливость. Феликс же только хмыкнул и собственническим жестом засунул мою руку к себе в карман пальто. Все попытки вырвать руку сопровождались моим недобрым сопением и его взглядом полным непонимания. Но силы были не равны. И спустя полминуты борьбы плюнула на это занятие и показала герцогу вторую руку, которая тоже замёрзла. Мужчина остановился, развернул меня к себе лицом, свободной рукой взял вторую ладошку и нежно сжал.