О касаниях кошмара напомнили багровые пятна на бёдрах. Они повторяли изгибы его пальцев, и от этого становилось только хуже. В нервном порыве принялась тереть эти места, расцарапав кожу до крови.

Но резко всё прекратилось. Что-то хрустнуло, щёлкнуло в сознание и эмоции… исчезли, поросли инеем.

«Правильно. Так будет лучше».

— Детка, — охнула женщина, вырывая из страны льда. Она шустро подошла ко мне, — давай вылезет отсюда.

Ко мне пришла служанка. На вид ей было лет пятьдесят, тёмное закрытое платье скрывало когда-то отличную фигуру, поседевшие волосы были собраны в аккуратную причёску.

Она помогла мне выбраться, причитая, что молодым девицам нельзя сидеть в воде, в которой бы и рак сварился. Вода с сорочки и волос стекала на чистый пол.

— Надо переодеться, — её руки потянулись к одежде, но я, неожиданно для себя, сделала шаг назад, волком смотря на неё.

— Тише, — она подняла раскрытые ладони, — я не причиню тебе вреда. Снимай сама, а я пока за сухими вещами схожу.

Кивнула, наблюдая, как женщина скрывается в комнате. Стянула сорочку через голову и бросила на пол, холодные мокрые волосы хлестнули по спине. Следом отправились панталоны. Из-за оков я не смогу больше носить штаны. Благо панталоны держались благодаря завязкам с обеих сторон. Необычная модель. Похоже, Генрих готовился к моему появлению.

— Держи, — мне протянули похожий комплект, только сорочка была немного длиннее, закрывая колени. Образ дополнил синий халат, который я завязала на два узла.

Одевшись, вышла в спальню, где женщина расторопно накрывала на стол.

— Садись, поешь.

— Не хочу.

— Надо, — она абсолютно серьёзно посмотрела на меня, — тебе нужны силы, чтобы справиться со всем этим. Или я не права?

Вздохнула, села на стул. Потом, игнорируя столовые приборы, взяла с руки жирный оладушек и откусила маленький кусочек. Прикрыла рот ладонью, не давая себе сделать шаг назад. Затем откусила ещё.

Через какое-то время насытилась и спросила женщину, которая убиралась в ванной:

— Как Вас зовут?

— Марта.

— Дейзи, — представилась я. У меня больше нет ни фамилии, ни титула. Я — рабыня?

— Герцог приставил меня прислуживать тебе. Поэтому если что-то нужно, обязательно говори, — добродушно произнесла женщина.

— Побег, — вырвалось.

— С этим, прости, помочь не могу. Наш мальчик исключительно ужасно себя ведёт, но клятва не позволит нарушить приказ.

— Понятно, — отвернулась и уставилась пустыми глазами в стену.

— Вот, что я скажу, — продолжала она раздавать ненужные советы, — иногда лучше подчиниться.

— Подчиниться? — задумчиво повторила её слова, пока мысли летали непонятно где. — Лучше умереть.

— Не надо так говорить… — возмутилась Марта, но я её уже не слушала. Хватит с меня нравоучений.

Так и прошёл день. Я безучастно валялась на кровати. Благодаря стараниям служанки осталась сытой. Она пару раз пыталась меня разговорить, но, натолкнувшись на стену отчуждения, отступала.

Говорят, существует болезнь души, при которой личность делиться на несколько частей. Голоса в голове и тому подобное. Хотела бы я заболеть таким расстройством, лишь бы больше не слышать звенящую тишину у себя в голове. Мне нужна Кейра, как воздух нужна. С ней терпеть нападки Генриха было бы проще.

Отобрав мою демоницу, он меня наказал. Наказал за годы безразличия, за отвращение, которое то и дело вылезало на моём лице, стоило ему появиться в поле зрения. Жестоко.

А ещё возник вот какой вопрос. Он считает, что секс без проникновения — не секс? Или же он зачем-то бережёт мою девственность. Хотя, скорее всего, стоит поблагодарить, что с утра он не вколачивался в меня вместе со своим… агрегатом. Было бы в разы отвратительнее. Но что помешает ему это сделать завтра, послезавтра?

Он пообещал, что не тронет меня, пока не попрошу. Я не настолько наивна, чтобы верить его словам.

Остаётся смириться и ждать возможности сбежать.

Ночь прошла бы спокойно, если бы не кошмар.

Каспий занёс меч над отцом, что преклонил колени. Лезвие начало опускаться и голова вместе с короной, символом власти Делира, покатилась ко мне под ноги. Кровь хлестала во все стороны, обливая меня с ног до головы. И когда я протёрла глаза от густой липкой субстанции, которая уже сменила цвет на чёрный, на меня смотрели мёртвые пустые глаза. А на пьедестале как безумный хохотал брат.

Проснулась по ощущениям ближе к обеду, никто меня не беспокоил. Хотя кого я обманываю? Больше всего боялась, что Генрих снова придёт.

Я прекрасно осознавала, что рано или поздно это произойдёт, но торопить момент не хотелось от слова совсем.

Мною совместно со мною же было принято единогласное решение, делать то, что велит герцог. В рамках разумного, разумеется. И потихоньку продумывать план, усыпляя бдительность мужчины.

Дверной замок открылся, и в проёме показалась седая голова Марты. Увидев, что я уже проснулась, она вошла.