Шрифт:
— Хочешь потрогать? — спросил герцог после того, как кончил.
Внутри будто снова что-то разбилось. Я не смогла произнести ни слова.
— Не бойся, — кошмар принял молчание за стеснение. Схватил моё запястье и потянул. — Разожми немного кулак. Да, так хорошо.
И он принялся вводить вялую плоть в колечко из пальцев. Постепенно член снова налился кровью, и мужчина всё интенсивнее начал водить моей рукой.
Пока герцог получал удовольствие, за его спиной медленно умирала девушка. И сейчас в её голове крутилась мысль, которая заставляла волосы вставать дыбом:
«Мы не разу ещё не дошли до конца. Что же со мной будет, когда он окончательно возьмёт своё?»
В таком темпе протекали теперь мои дни. Кошмар приходил каждый день. Я делала всё, как он и хотел. Была послушна, выполняла любое его желание, стонала от неприятных прикосновений и просто надеялась на то, что он освободит моего демона. Но как бы я не изгалялась, ему было мало. И лишь добровольный секс мог повлиять на его решение, что меня категорически не устраивало.
Я искала пути к отступлению. Посмотрев в окно, поняла, что Генрих посадил меня в башню. Спуститься можно только с летальным исходом. На окне также обнаружила заклятье, очень похожее на то, что было на цепи. Зачарованный металл можно сломать исключительно магией. Двери в комнату всегда закрывали, пару раз мне удалось заметить мужчину с военной выправкой. Меня стерегут, как сокровище.
Вывод из всего этого один — мне нужна сила. И так мы возвращаемся к началу рассуждений.
Апогея ситуация достигла, когда кошмар всё-таки залез в панталоны.
— Какая ты сухая, — потом он облизал два пальца, — я покажу, что значит почувствовать меня внутри, — и ввёл первый.
Дрожащей рукой прикрыла глаза, боясь, что он заметит всю ненависть и отвращение, которые я испытывала. Пульс учащённо бился в висках.
Кошмар с удовольствием елозил внутри.
— Вот и смазка появилась! — счастливо воскликнул Генрих, заставляя почувствовать ещё большее отвращение только уже к себе. — Давай продолжим, — к первому пальцу добавился второй, больно растягивая кожу и мышцы.
Пришлось закусить губу, чтобы не кричать от боли.
— Чувствуешь, — довольно прошептал герцог, — как ты сама сжимаешь меня, будто не хочешь, чтобы я останавливался.
Стыд — вот, что я испытывала. Я не хочу ощущать того, как предательское тело плавилось от его прикосновений, как дыхание прерывается.
— Тебе стоит лишь попросить.
«Никогда».
Глава 4
В тот день случилась моя вторая истерика за время пребывания в заточение. Генрих испугался, а потом, собравшись, начал меня успокаивать. Но от его прикосновений становилось только хуже.
Окружающий мир исчез, остались только мои горькие рыдания и раздирающий душу вой.
Неудивительно, что через какое-то время тело не выдержало такой нагрузки и отключила свою бессовестную хозяйку.
Потом пришёл доктор, чтобы проверить моё состояние. Хорошо, хватило ума не трогать меня, а то сегодня не было совершенно никакого настроения терпеть.
— Леди слишком много нервничает, — поставил диагноз очередной мужик, — ей нужно покой, ваше превосходительство.
Генрих хмуро наблюдал, скрестив руку на груди. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Спасибо, можете быть свободны, — с поклоном доктор удалился. Высокая фигура нависла надо мной, демоническая сила так и струилась по его крови, стремясь избавиться от причины неприятности, то есть меня. — Ты всё это время претворялись? — больше утверждал, чем спрашивал.
— Я давала тебе то, что ты хотел, — ответила слабым голосом, безучастно рассматривая свои руки.
— Да?! — заорал герцог. — Тогда давай поиграем до конца!
Меня толкнули, и я распласталась на расправленной кровати. Генрих расстегнул пуговицы и скинул рубашку, обнажая рельефную грудь. Испытывала бы я к нему хоть каплю положительных чувств, наверное, впечатлилась бы.
Он накрыл меня своим телом, придавливая к кровати, чтобы я не могла сопротивляться. Только это всё равно бессмысленно. Бежать некуда, и помощи ждать не от кого.
Шеи коснулся влажный язык, руки неприятно сжали грудь.
А я решила прикинуться трупом. Расслабилась, прикрыла глаза и, на удивление, умудрилась задремать, пока кошмар играл с моим телом.
— И что ты делаешь? — спустя какое-то время задал он абсолютно нелогичный вопрос, мешая мне спать.
— Мне доктор прописал покой, — сморщила недовольно нос, — так что побыстрее делай, что собрался и проваливай.
Генриху почему-то не понравился мой ответ, он зарычал, красочно ругнулся и сильно ударил кулаком рядом с моей головой. Запахло палёным. Мешающий дышать вес исчез, и хлопнула входная дверь.
В тишине открыла глаза и повернула голову. На простыне и матрасе зияла прожжённая дыра.
Меня больше не трогали. Марта только выражала немое недовольство моим поведением, за что получила приглашение поменяться местами. Но она обиделась! Представляете? Обиделась! Ей было неприятно, зато я должна течь от желания только от одного вида Генриха!