Напротив входа висело виниловое полотно стенгазеты, где простенькой растровой графикой изображались моменты драки в кафе и конвоирование в участок. В центре крепился файл с протоколом задержания.

— Мы знаменитости! Вазелина не надо! — схохмил Мельников, стараясь держаться нарочито нахально.

Побросав сумки возле плинтуса, ребята робко постучали в термопластик двери и, получив разрешение, несмело вошли в кабинет командира.

— Отчитывать, подобно накосячивших школьников, не буду, — соединив пальцы в замок, сказал Дерюгин, когда бойцы расселись перед ним в ожидании трёпки, — Мне важно понять причину и выяснить подробности. Я не дознаватель из УВД, меня отмазки не интересуют.

Мельников приготовился ляпнуть что-то в своём стиле, но лишь пару раз беззвучно открывал рот, так и не решившись что-либо сказать. Инициативу взял на себя Черов. Всё-таки, из троих он был единственным офицером.

— Поначалу мы решили, что это инсценировка. Знаете, многие предприниматели используют перфоманс для развлечения публики и привлечения клиентов. Заведение работает до пяти утра. Потом санитарный час и заступает новая смена. Некоторые владельцы обыгрывают сюжеты местного колорита, намекая посетителям, что они закрываются… Короче, мы думали — это наведённая голопроекция нейросети и совершенно не собирались реагировать. Даже, когда один из актёров начал абьюзить посетителей, только возмутились на словах, высказав претензию шеф-повару. Вы можете проверить по камерам!

— Я ознакомился с материалами дознания, любезно предоставленными УВД Парусного. Из них выходит, что поводом к началу конфликта послужило пиво, выплеснутое на… — майор скосил глаза на планшет, — На гражданина Пантюхина Г. К., что и привело к массовой драке в общественном месте.

— Визуал был слишком реалистичным и я, всего лишь, хотел проверить. Вы же знаете, как жидкость взаимодействует с голопроекцией…

— Вы были настолько пьяны, что не смогли определить это на глаз, без блокчейна?! Чем и подставились! Вам год вдалбливали, что один из главных принципов разведчика — это умение сдерживать свои эмоции! Вам мало примеров из истории, когда эмпаты проваливали задание, остро реагируя на различные провокации с гражданскими? Все эти угрозы с насилием по отношениям к женщинам или обещания пристрелить заложника вас не должны трогать, когда на кону стоит важная задача.

— Товарищ майор, — возмутился Золотарёв, лучше остальных знакомый с фильмографией периода Великой Отечественной, — Мы не на операции по взрыву моста в тылу фашистов находились! Парусное — мирный курортный городок со своими тараканами в головах местных жителей. Ну, осадили зарвавшихся гопников, что в этом такого?

— Ничего, если бы вы не начали тыкать в морды патрульным свои корочки сотрудников РВСР! Повыпендриваться захотелось? Тупо предъявить гражданские удостоверения или водительские права ЧСВ не позволило? Как же! Какие-то местные пэпэсники набрались наглости открыть пасть на резидентов секретной организации! В конце концов, заплатить вымогателям и промолчать, ума не хватило?

— Вы же знаете, товарищ майор, что всё было совсем не так, — решился подать голос Черов, — Эти четверо целенаправленно шли спровоцировать драку. Их наняли для этого. Любое наше действие или бездействие автоматически оборачивалось против нас. Заплати мы и бандиты начали бы требовать, чтобы мы на коленях просили у них прощения или чего-то подобного. Этот Пантюхин признался, что нас заказали и даже указал, что перед избиением нас нужно хорошенько унизить. По сути, у нас не было выбора.

— Вот тут-то и мозги бы включить! — воскликнул Дерюгин и, не сдержавшись, хлопнул по столешнице протезом, — Вы должны были мгновенно сообразить, что светить служебными удостоверениями ни в коем случае нельзя!

— Я подумал… — запинаясь, признался Черов, — Что это ваша проверка нашей готовности. Что всё согласовано с местными и во избежание затяжки времени… на следующий день у нас был запланирован вылет чартером… Думал, что таким образом удастся замять происшествие или оформить как внутриведомственный инцидент…

— Вы идиоты? — спросил Дерюгин.

— Малолетние дебилы, — поправил Мельников, вспомнив формулировку Тимофея, которой он охарактеризовал всех представителей современной молодёжи.

У майора не нашлось цензурных слов, чтобы выразить своё негодование. Он достал из ящика стола минералку, плеснул немного в стакан, а потом с такой силой сжал пальцы нейропротеза, что стекло бутылки лопнуло, залив столешницу жидкостью и засыпав мелкими осколками.

— Вы поставили предстоящий рейд в Зону на грань срыва! — безапелляционно заявил он, — Сейчас рассматривается вопрос о вашем отстранении от операции.

Из отсека возле плинтуса выполз пылесос и, подкатившись к ботинку майора, пару раз настойчиво ткнулся в ногу. Дерюгин встал, собрал и стряхнул файлы, сдвинул в угол канцелярские принадлежности и водрузил робота на стол. Тот пискнул и, помогая передними манипуляторами, принялся собирать мусор и втягивать его в себя.

— Да что не так? — всплеснул руками Мельников, — Ну, задержались на три дня, пока менты опрашивали нас и свидетелей! Время же терпит. Выход только через неделю!

Дерюгин обошёл вокруг стола и присел на стул возле Черова.

— Лейтенант, — как-то опустошённо, обратился он к Денису, — Ты же, вроде, научился критически мыслить и можешь проанализировать сложившуюся ситуацию? Действуй.

Черов достал пачку сигарет. Курил он крайне редко и только тогда, когда требовалось принять весьма сложное решение. Эту привычку он скопировал со своего крёстного. Вот только пользоваться трубкой в походном лагере оказалось хлопотным.