— А ну выметайся, — тон стал почти угрожающим, да ещё и на сознание прилетела небольшая схема, после которой я только что не описаться должен был от страха. Штаны я портить не стал, но вылезти — вылез.

— Комм — сюда, — рыжая протянула руку, небрежно, не сомневаясь, что получит требуемое. Что-то отметила в не моей вещице, бросила обратно. — Ещё раз увижу в истребителе, вылетишь с работы. Ясно?

Я только поклонился в ответ.

Больше не обращая на меня внимания, Барби легко запрыгнула на ещё тёплое место, находящееся на пятиметровой высоте, положила ладони на панель управления, а глаза закрыла. То, что она делала, я не должен был замечать и понимать, в инструкциях, кстати, это обозначалось как подготовка аппарата к работе. Несложные схемы ложились одна за другой, сращивая отдельные модули, в конце блеснувшая оранжевым закорючка заблокировала двигатели и вооружение — видимо, чтобы в процессе транспортировки кто-нибудь не похулиганил. И как вишенка, крохотный, почти пылинка, красный кристалл утонул в панели управления, таких у девушки была целая коробочка. И сияющая белым схема в этом кристалле была куда как выше ее невеликих возможностей.

Не слишком сильная Видящая вылезла обратно, похлопала истребитель по одной из граней, посмотрела на ещё не готовые машины, и выругалась.

— Какой идиот меня сюда позвал? Что, я из-за одного аппарата вышла? Эй, тебя спрашиваю.

— Не знаю, я наладчик, — пожал плечами. С нас, работяг, какой спрос. Заодно про себя отметил, что некоторые схемы я бы заменил, те, которые есть, свою роль выполнят, но всегда есть место для совершенствования. — Может, начальство?

— Да вижу, что не ты, — процедила сквозь губу пси-инженер. — Что с дурака взять. Так, ещё вроде два на подходе? Их сделаю, остальные — завтра.

Я заглянул в регламентный лист — небольшой пакет приходил мне на комм каждые пять минут.

— Сейчас будут ещё семь готовы. В течение получаса.

— И что прикажешь мне тут полчаса делать? — почему-то у меня спросила девушка. — Набрали на работу тупиц. Ты вообще откуда такой взялся?

Что-что, а рассказывать я умел. И про трудное детство, и про трущобы на одной из планет Аш-Урб, и то, как меня уже в сознательном возрасте занесло сюда, во владения Уришей. Про тяжёлую работу на добывающих комплексах, нападения контрабандистов, несчастную любовь к местной, из-за которой я потерял почти все — семья Уриш была против связи своей с чужим, что поделаешь. Девушки любят такие истории. К тому же, этот сюжет я подсмотрел в местной сети, один из самых популярных, судя по миллиардам восторженных отзывов. А заменить действующих лиц, слегка подправить подробности, присочинить что-то своё — это нетрудно, не то что с начала и до конца своё ваять. Поначалу пси-инженерша кривилась, но судьба несчастного сиротинушки очень скоро её захватила.

Да ещё под какой-то оранжевый напиток в пищевом модуле, куда мы перебрались, подальше от скучных рабочих процессов. В общем, полчаса пролетели незаметно. На сознании девушки стоял неплохой блок, куда лучше и изящнее, чем те, которые она сама была способна конструировать, и вообще, одарённых сложно к чему-то принудить, если только уж совсем слабых, но против крохотного белого символа на эме-галь в сочетании с берущим за душу рассказом защиты у бедняжки не было. Не скажу, что она бросилась мне на шею, влепила смачный поцелуй и потом изнасиловала, слишком очевидное воздействие тут же включило бы защитный пси-режим, который хоть белым, хоть красным закрашивай. Но к тому времени, как на отгрузочной площадке появились семь новых истребителей, относилась она ко мне получше.

— Пойдём, поможешь, — сама предложила она, оценив фронт работ. — Заодно дорасскажешь, чем всё у тебя с этой стервой закончилось. Не знаю, не моё это дело, но вот своими руками бы её придушила.

Восемь аппаратов, из которых только один приведён в порядок, моей помощи не требовали. Так что я только стоял у очередного подключаемого истребителя, и вешал лапшу на пси-уши. Аккурат к седьмому закончил, оставался только один аппарат, который быстро допиливали изящненькие ручки моей слушательницы. И она готова была уже эти ручки приложить в финальном аккорде к панели управления, как вдруг раздалась настоящая сирена. А заодно сигнал о чем-то чрезвычайно опасном пришёл на комм, и не только мне.

— Странно, об учебной тревоге не предупреждали, — озадаченно сказала настоящий наладчик истребителей. — Эй, как там тебя, Лео, кажется?

— Ага, Лео Маркулос, — напомнил я ей. И что это за тревога такая, о которой должны предупреждать.

— Подожди, десятиминутная готовность, и это уже второй сигнал, — девушка с кем-то связывалась. — Похоже, что-то странное происходит. Ты ведь из комплекса, которые на орбите крутятся? Тебе придётся остаться здесь, таков протокол.

Тем временем начал прибывать народ — сначала появились два парня в оранжевых комбинезонах, вроде как техники, потом ещё четверо девушек в такой же блестящей чёрной форме.

— По местам, — скомандовал оранжевый техник, — эвакуация уже полным ходом идёт. Никто не знает, что случилось, так что лучше нам отсюда свалить. Гражданские вроде как уже в челноках, мы последние остались. Эй, Айарти, а с этим что будем делать? Почему он ещё здесь?

— Я разберусь, — моя знакомая вызвала прозрачную панель, зависшую прямо в воздухе, и что-то на ней набирала. — Задержусь на пару минут, заблокирую тут все. А вы вылетайте. Действуем строго по инструкции, перемещаемся на базу.

Пока семёрка псионов выясняла, что кому предстоит сделать и кого спасать, и размещалась в истребителях, вылетая через шлюз наружу, один за другим, я вызвал Майю — связь в комплексе блокировалась, но были у меня обходные пути. Та ответила только с четвёртого раза.

— Чего тебе? — недружелюбно отозвалась моя напарница. Судя по её виду, бывшая революционерка спала. — Я занята. Давай попозже, а?

— Майя, сигнал тревоги слышала? Ты где сейчас? В модуле?

— Да, где же ещё, только недавно пришла. Что ты так разволновался, подумаешь, обычная учебная тревога. Я была на курсах, нам там все объяснили. Сам где шляешься?