— Разве плохо спасти пару тысяч жизней? — обиженно спросил я сооруженный из одеяла кокон.

— Разве есть разница, кто именно посидит за столом между этими идиотами? — резонно спросила супруга в ответ.

— Есть! — попытался я парировать. — До этого исторического момента Российская Империя крайне редко играла роль миротворца.

— А как же тот исторический момент, когда русские войска вошли в Париж?

— Это другое, — поднявшись с кровати, ответил я. — Устанавливать мир явочным так сказать порядком — совсем не то, что организовывать переговоры между тремя политическими акторами, которые рубятся на другой половине планеты.

— Развлекайся, любимый, — высунув из-под одеяла ручку, помахала Марго.

— Постараюсь закончить побыстрее, — вздохнул я об утраченных ножках и пошел готовиться.

Праздничное настроение, тем не менее, никуда не делось — приятно чувствовать себя миротворцем. Да, не условного кайзера с условным Императором Австро-Венгрии мирю, а «каких-то японцев, испанцев и американцев», но тут ведь дело в прецеденте — за мирными переговорами нужно ехать в Россию. Времена, когда наша Империя была «мировым жандармом» постепенно возвращаются.

Приведя себя в порядок и нарядившись в совершенно гражданский костюм, я выбрался в гостиную, обнаружив там Остапа с упитанной папочкой, содержимое которой он зачитал мне по пути. Просто освежить — вся инфа давно изучена и частично вызубрена. Столкновение между тремя акторами выдалось коротким, но крайне интересным: треть стянутой к Кубе испанской флотилии американцы благополучно потопили, отделавшись пятеркой заметных кораблей и пачкой суденышек малого тоннажа, зато потеряли почти все, что стянули к Филиппинам, потопив всего два японских крейсера и поцарапав до необходимости капитального ремонта еще три. Испанцы к Филиппинам толком и не сунулись — не того класса флот, зато их сухопутные части сильно попортили кровь и американцам, и японцам — последние коварно дождались, пока американцы с испанцами как следует потреплют друг дружку, и только потом объявили войну тем и другим со всеми вытекающими, по сути поимев от столкновения больше всех. Приятно быть миротворцем, но свежими силами навалиться на потрепанных противников тоже весьма приятно. Жаль у меня не получилось накостылять потрепанному на Балканах «турку» — не готовы мы к Большой войне, которая неминуемо бы началась. Ладно, сейчас это все неважно.

Спустившись на первый этаж и добравшись до приговоренной стать местом переговоров столовой, я вошел в нее и спросил очень гордого тем, что именно ему я поручил готовить «площадку» Андреича:

— Все ли готово, дядька?

— Как есть готово, Георгий Александрович! — подтвердил он. — Запрошенной конструкции стол, — указал на квадратный дубовый стол стиля «рококо», укрытый белоснежной скатертью и украшенный вазой с цветами. — Толмачи с испанского ждут в той комнате, — указал на левый выход из столовой.

Выпендриваются испанцы, не хотят на английском разговаривать. У прибывшего «переговариваться» Арисугавы, который в Японии теперь второй после Императора человек, такой проблемы нет.

— Самовары с подаренным индусами душистым чаем должным образом подготовлены, — добавил Андреич. — И останутся таковыми потребное время. В качестве угощения под чай заготовлены кулебяки, ватрушки, калачи да караваи с пирогами шести видов начинок. В обеденный перерыв вниманию уважаемых гостей будут предоставлены суп-пюре из грибов, бульон с кореньями, стерлядь с огурцами, разварная говядина, перепела с тертым горохом, холодные раки, жаркое из индейки и бекасов, спаржа под голландским соусом и десерты — пирог горячий с ананасами и мороженое.

Скопировали меню с отцовской коронации. Никакого сигнала, просто я так захотел.

— Спасибо за заботу, — поблагодарил я дядьку и пошел ко главному входу в Зимний, чтобы лично встретить дорогих гостей.

Согласно регламенту, прибыть они должны одновременно, но я предполагал, что такого не будет. Само собой, держать дипломатическую победу такого уровня держать в секрете я не стал — подготовка к переговорам должным образом освещалась в СМИ, и результат в виде наполненной людьми площади был неизбежен. Коридоры для гостей сформированы не только солдатами, но и новинкой — метровой высоты сваренными из труб заборчиками, точной копией тех, что использовались для таких целей в моей реальности.

В первых рядах — столичные школьники, в их руках закрепленные на палочках белые голуби с веточкой в клюве и аккредитованные журналисты с фотографами. Мы тут за мир во всем мире! За ними расположились зеваки, все это дело снимают расположившиеся на высокотехнологичных электрических подъемниках-вышках кинохроникеры.

При моем появление народ само собой поклонился и разразился приветственным шумом. Любят меня подданные, а после разгона Думы и обильного информационного освещения до сих пор продолжающихся расследований и судов над не оправдавшими надежд народными избранниками полюбил еще больше — разогнал Георгий дармоедов, туда им и дорога! Воистину неисчерпаемые возможности эксплуатации дает древний тезис «Хороший 'Царь — плохие бояре», раз за разом использую, и всегда работает! Удивительно даже, но я же и впрямь очень хороший Царь!

Воспользовавшись случаем и микрофоном, я через громкоговорители пообщался с народом, рассказав в очередной раз о том, что мы, жители Российской Империи, самый миролюбивый в мире народ, и как сильно я рад тому, что сегодня мне выдалась возможность привить немножко миролюбия уважаемым партнерам.

Первым, за пару минут до назначенного времени, прибыл американский президент Стивен Гровер Кливленд. «Стивеном» его называть нельзя — он этим именем официально не пользуется. Раннее прибытие объясняется просто — у нас с Америкой нынче такой товарооборот, что если Кливленд меня огорчит, его быстренько «импичнут». Миллиардами долларов в эти времена Америка не разбрасывается — «хак» на бесконечные деньги не изобретен, поэтому приходится быть как все.