Морщины у его глаз углубились, становясь ещё строже.

— Мы уже обсуждали это, Рози.

Я изо всех сил старалась не заёрзать.

Потому что, если быть честной, я действительно уважала шерифа Сэвиджа.

Он всегда появлялся в самый неподходящий момент — ну, для меня. Но он был надёжным, преданным Винтерхейвену, источал эти… отцовские флюиды.

И я ненавидела его разочаровывать.

Я буквально не могла позволить себе ещё одно посещение участка. В прямом смысле.

Я всё ещё выплачивала штраф, который он мне выписал за то, что я оставила свой пикап посреди дороги в самый час пик Винтерхейвена, полностью парализовав движение с обеих сторон на целых сорок пять минут.

Но, чёрт возьми, я не могла позволить водителям переехать ту милейшую семью речных выдр, которые, не торопясь, пересекали дорогу, словно были наполовину улитками!

Люди просто не могли их увидеть за густой листвой.

И я забеспокоилась, что их могут сбить.

Ни гудки, ни полицейская сирена, ни мигающие фары не смогли заставить выдр ускориться.

И в итоге я… начала танцевать.

И, надо сказать, это сработало.

Сработало так хорошо, что к тому моменту, когда шериф подошёл ко мне, выдры уже скрылись.

Оставив меня одну.

Под недоумёнными взглядами водителей, утверждавших, что никаких выдр вообще не было.

Результат? Штраф за создание общественного беспорядка, второй штраф за нарушение движения и видео с моим танцем, сделавшее меня местной знаменитостью — но не с лучшей стороны.

— Это не вандализм, — сказала я, указывая на свой будущий шедевр. — Это искусство.

Шериф фыркнул, но задержал взгляд на синем пятне, будто в нём и правда начал что-то видеть.

Или, возможно, просто пытался разгадать смысл этой мазни.

Но его зевок выдал всё. Не то впечатление, на которое я рассчитывала.

Он прищурился.

— Так вот что. Заключим сделку.

Я задержала дыхание.

— Закрась это, что бы это ни было, — он махнул рукой в сторону моего почти-додо, — и ответь на сообщения своих братьев. И я притворюсь, что ничего не видел.

Я замерла.

Не спрашивай, Рози. Не спрашивай…

— И… всё? Без штрафа?

Чёрт! С какого момента я стала тем ребёнком, который напоминает учителю, что он забыл задать домашку?

— Без штрафа, — подтвердил он.

Его взгляд снова скользнул к окну над лавкой, а он при этом покачивался на пятках и небрежно снял шляпу.

— Ты когда-нибудь думала сдавать ту вторую квартиру?

Вторая квартира была почти непригодна для жизни, но вопрос меня заинтриговал.

Шериф Сэвидж никогда ещё не выглядел так… демонстративно расслабленно.

— Почему?

— Твои братья подумали, что кто-то взломал твой плавучий дом, но когда я отправил туда одного из парней, он сказал, что это был риэлтор. Ты продаёшь его?

Я медленно кивнула.

— Не хочу, но… — я пожала плечами.

— Похоже, ты могла бы подзаработать, сдавая вторую квартиру.

Мы оба посмотрели на окно.

Не знаю, что он представлял, глядя туда, но я прекрасно знала, что скрывается за этим стеклом:

Тёмная, пыльная квартира, заваленная коробками, чем-то скрипучим (когда в помещении было достаточно тихо), и настенная роспись, о которой никто не знал.

(Да, да, ещё один секрет. Кажется, я была зависима от них. На таком маленьком острове это был один из немногих способов оставаться загадочной.)

— Может, даже достаточно, чтобы сохранить свою лодку. Подумай над этим.

Он пару раз хлопнул шляпой по ноге, потом снова надел её на голову.

После ухода шерифа Сэвиджа (он напоследок указал пальцем на моего додо с явным предупреждением) я наконец-то открыла сообщения.

Господи, спаси меня от чрезмерно заботливых старших братьев…

Повезло, что Беннет увидел только риэлтора.

А что, если бы он заметил папу?

Рози: Братья. Я вас люблю. Честно. Но успокойтесь. Я продаю свой плавучий дом. ПОЖАЛУЙСТА, не отпугивайте потенциальных покупателей оружием. Я не отвечала сразу, потому что у меня есть жизнь. Возможно, вам тоже стоит её завести, вместо того чтобы писать мне без остановки и ПРОВЕРЯТЬ МОЮ ГЕОЛОКАЦИЮ, ХЕЙДЕН.

С лёгким сожалением я закрасила синее пятно додо, думая о том, каким он мог бы стать, и снова вернулась мыслями к предложению шерифа о сдаче второй квартиры.