— И это не открытие. Прочтите любую биографию его!

— А вы что, приехали сюда за открытиями?

— Да, — заносчиво сказала она, — именно за этим.

«Раз он такой — нечего с ним церемониться, — подумала Женя. — Сейчас будет знакомиться, пора уже. Другой на его месте давно бы это сделал. Ребята нынче пошли практичные и не любят терять даром время…»

— Любопытно. И не подозревал, что сюда понаехало такое количество знаменитостей! С английским лордом познакомиться не удалось, так, может, с вами удастся… Простите за навязчивость — Дмитрий. — Он слегка ссутулился, отступил на полшага, чуть-чуть вроде бы поклонился и протянул руку, но так, что она могла заметить и пожать ее, а могла и не заметить.

Женя заметила и протянула ему свою — маленькую и пухлую:

— Женя.

— Очень рад. А этого оборванца величают Николаем, в просторечии — Колькой: туземец, храбрец и нахал, но исчерпывающе знает свой край… Коля, скажи, пожалуйста, здесь когда-нибудь жил Лермонтов?

— Ктой-то? — Колька снимал с лески еще две рыбины.

— Лермонтов, — повторила Женя, — у вас даже есть такой городок…

— Село, а не городок. Сходите за этим к Ивану Григорьевичу, историку нашему…

— Может, и правда заглянем? — сразу ухватился за эту мысль Дмитрий и выжидательно посмотрел на Женю. — Можно даже сегодня…

А он, видно, расторопный парень. Будто почувствовал, что ей надо кое-что выяснить о Лермонтове и что ей трудно отказаться от провожатого по незнакомым местам.

— Ну так как?

— Я ведь с вещами и еду на турбазу.

— Ну тогда завтра? Идет?

— Не знаю. — Женя отвернулась от него. За кого он ее принимает?

«Лазурит» между тем дал короткую сирену, все стали торопливо сматывать лески. Судно пошло к берегу. Женя увидела в седловине меж горами домики и услышала бравурную музыку.

— Колька, сматывай! — приказал Дмитрий.

— Успеем еще, куда спешить.

— Ты слышишь, что я тебе говорю? — Смуглый стал отвязывать от лески жилку с крючками и грузилом, вдевать крючки в пробочку, сматывать и прятать все это в сумку.

Берег стремительно приближался. На носу появился матрос в синей робе. «Лазурит» с разгона врезался носом в берег, прохрустел галькой, матрос опустил с носа трап, постлал две доски.

— Ну всего! — Женя кивнула Дмитрию с Колькой и пошла с чемоданом на нос.

Она шла и знала, что он смотрит ей в спину. Ей тоже не хотелось уходить. Теперь Женя ругала себя за излишнюю строгость и досадовала на него: ну спросил бы хоть ее адрес и фамилию или дал бы свой. То смелый, а то…

— Быстро! — крикнул матрос, стоявший на носу.

Женя хотела обернуться и помахать Дмитрию, но сдержалась.

Решительно сбежала по доскам на гальку и только тогда обернулась.

Дмитрий со спиннингом в чехле сходил по трапу.

Рядом с Женей толпились ребята в ковбойках и полуголые. Они кого-то провожали на этот самый «Лазурит». Тренькала гитара, слышался смех и напутственные крики, но громче всех кричал Колька. У Жени слегка кружилась голова, вокруг все туманилось, плыло, точно в сильную качку.

Женя встряхнулась, вытерла рукой лоб, мир приблизился к ней и снова стал ощутимым и точным.

— Вы куда? — орал Колька. — Нам ведь обратно!

— Сползай, — приказал Дмитрий. — Слышишь?

— Зачем? Отсюда тащиться больше часа по камням… Дядь…

Дмитрий махнул ему рукой:

— Хорошо, оставайся… Привет бабке!

Сердитый, с противогазной сумкой через плечо, Колька тотчас скатился с трапа. Под звуки гитары на судно полезли девушки и парни с рюкзаками и чемоданами.

Потом матрос убрал доски, поднял металлический трап, «Лазурит» взревел, с хрустом стащил с гальки нос, развернулся и полным ходом двинулся в обратный путь.

— Зачем же вы? — с бьющимся сердцем спросила Женя. — Вам ведь сюда не нужно…

— Откуда вы знаете, куда нам нужно? — Дмитрий весело посмотрел на нее. — Мне нужно именно сюда.

Женя прикусила губу. Пальцы ее чуть-чуть похолодели.

— Вам туда? — Дмитрий кивнул головой в сторону горной террасы, где стояли домики и грохотала музыка.

Женя кивнула и прикрыла ладонями уши.

— Чтоб не скучали, — сказал Дмитрий, поднимая чемодан, и Женя вспомнила парня с бакенбардами в Туапсе. — И чтоб не забывали: бодрость превыше всего!

Они шли по галечному пляжу, усеянному загорающими: вокруг белели навесы из простыней на кольях, желтели маленькие «Спидолы» — их иностранную речь перекрикивал радиорупор.

— Все правильно, — сказал Дмитрий, — чтоб всякая там заграничная белиберда не отравляла сознание нашего человека.

Женя усмехнулась:

— И как здесь при таком грохоте трава растет?

— Как горы не рушатся? — добавил Дмитрий.

— Как синеет море и светит солнце?

— Как уши не отсохнут у начальства?