– Люди, которым надоели все эти игры, тоже могут найти друг друга, - сказал Джонас.
– Это то, что мы доказываем.

Чарли потянулся и взял его за руку.

– Ты голоден? Не хочешь где-нибудь поужинать?

– Я лучше пойду домой и разденусь.

Чарли улыбнулся ему.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Глава 12

Оказавшись дома, Джонас направился прямиком в душ. В главной ванной была только квадратная душевая кабина, и она быстро наполнилась паром. Снаружи было холодно, сухо и едко, но здесь было тепло. Приятно было просто стоять в горячей воде. Он позволил этому нахлынуть на себя, представляя, как вся его нервозность и беспокойство по поводу обследования, предстоящей операции и, наконец, встречи с Эйвери смываются с него в канализацию.

– У тебя там еще есть горячая вода?
– Спросил Чарли.

– Да. Просто жду тебя.

Чарли приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

– Я едва помещаюсь здесь один.

Джонас ухмыльнулся.

– Еще лучше.

Он подождал, пока Чарли разденется и войдет к нему в кабинку. Если бы им нужно было помыться, они бы столкнулись локтями, но, как только Чарли обнял его, это не имело значения.

– Видишь?
– Сказал Джонас.
– Здесь много места.

Чарли нежно прижал Джонаса к стене, целуя его. Его большие, сильные руки скользили по телу Джонаса, массируя, лаская, успокаивая. В этом не было ничего откровенно сексуального, но Джонасу казалось, что он тает, размягчается и, наконец, полностью расслабляется, когда Чарли прикасался к нему. Их эрекции соприкоснулись, но ни один из них не пошевелился, чтобы прикоснуться друг к другу. В этом было что-то милое и невинное. Джонас просто прильнул к Чарли, потерявшись в поцелуе Чарли и нежности его прикосновений. Предвкушение, когда Чарли поцеловал его, было едва ли не лучше самого секса.

Джонас вздохнул, мысленно произнеся одно-единственное слово.

Папочка.

Впервые за все время это слово означало нечто большее, чем сексуальный подтекст. Это не имело никакого отношения к тому, кто его произвел на свет, или к его неприязни к своему настоящему отцу. Это, конечно, не было какой-то фантазией об инцесте. Теперь он понимал, что «папочка», это не титул для одного конкретного мужчины. Это было прилагательное, которое описывало все, чем был Чарли: нежным, защищающим, любящим, заботливым. Это означало «наставник и защитник». Это означало, что есть кто-то, кто заботится о тебе, несмотря ни на что. Джонас чувствовал себя особенным. Чарли дал ему почувствовать, что им дорожат, защищают и ценят по достоинству. Джонас никогда не чувствовал себя так уютно и умиротворенно, как в тот момент. Если это был не папочка, то кто же тогда?

Чарли, наконец, оторвался от него, и Джонас застонал, больше всего на свете ему не хватало этого контакта.

– Дай мне минутку.

Чарли вышел, а Джонас стоял с закрытыми глазами, и вода струилась по нему, лаская его, как это делал Чарли. Он не хотел мастурбировать, но наклонился так, чтобы струи попали прямо на его эрекцию. Он дрейфовал, разрываясь между удовольствием и спокойствием, пока вода не стала холодной, и Чарли не открыл дверцу кабинки и не выключил душ.

Он был великолепен в кожаном жилете, штанах и ботинках. Джонасу нравилось видеть Чарли в кожаной одежде. Он никогда не мог насмотреться на его грудь и руки. Он был воплощением мужественности. Все, кроме пушистого желтого полотенца в его руках.

– Иди сюда.

Чарли отвел его в спальню, затем сел на край кровати, а Джонас встал перед ним. Он медленно и методично вытер Джонаса, начиная с волос и кончая ступнями, затем снова вытер ноги. Он повернул его и долго возился с его спиной, плечами и шеей. Затем снова повернул его и еще дольше возился с ним спереди, нежно касаясь полотенцем паха Джонаса, пока тот не начал тихо скулить, закрыв глаза, когда Чарли прикасался к нему.

Когда Чарли заговорил, его голос был хриплым и тягучим от возбуждения.

– Встань на кровать, на четвереньки.

Джонас повиновался. Чарли подложил под него подушки так, чтобы он мог лечь на кровать, приподняв зад и раздвинув ноги. Его эрекция тяжело повисла между ног.

– Я не собираюсь связывать тебе руки. Можешь держаться за спинку кровати, если хочешь.

– Да, папочка.

– Хороший мальчик.

Большие, сильные руки Чарли двигались вверх и вниз по спине Джонаса, массируя его, успокаивая. Эрекция Чарли иногда касалась задницы Джонаса или его мошонки, но Чарли только гладил его по бокам, от бедер к плечам, а затем вниз по позвоночнику, к ягодицам. Чарли помассировал и их, прежде чем снова двинуться вверх по бокам Джонаса, затем обратно к его заднице. Вверх и вниз, вверх и вниз, снова и снова, погружая Джонаса во что-то похожее на транс, балансирующее между возбуждением и полным расслаблением.

Наконец, ласки Чарли продолжились и опустились ниже, мимо задницы Джонаса, к его бедрам. Большие пальцы Чарли коснулись его мошонки, и Джонас застонал. Он хотел отдаться этому прикосновению, но в то же время не хотел ничего, кроме как просто лежать, позволяя Чарли поступать по-своему.

Чарли ласкал яички Джонаса, вызывая у него дрожь. Его пальцы нашли член Джонаса, потирая его так же, как он потирал спину Джонаса, не так, как если бы он дрочил Джонасу, а так, как будто он был всего лишь продолжением его тела. Еще одна его часть, где может таиться напряжение.

– Вот и все, - сказал Чарли.
– Просто продолжай дышать.

Он продолжал массировать Джонаса, от боков к плечам, вниз по позвоночнику к заднице, от задницы к члену, словно вытягивая из него все, что его беспокоило. От боков к плечам, от позвоночника к заднице, от задницы к члену, мягко и уверенно. Бока. Плечи. Позвоночник.

Задница. Член.

Снова, и снова, и снова. Дыхание Джонаса постепенно участилось, пока от предвкушения этой ласки он не застонал, а с кончика его члена не потек эякулят.