Но как Чарли мог оставаться в компании, оставляя любимого человека дома одного? Как бы чувствовал себя Джонас, зная, что игра в покер может в мгновение ока перерасти в сексуальное времяпрепровождение? Не будет ли это еще хуже, чем быть включенным в компанию?

Из этого ничего не вышло бы. Как бы Чарли ни смотрел на это, он не понимал, как можно удержать Джонаса и при этом сохранить дружбу с группой.

– Ты передумал насчет нас, да?

Голос Джонаса вывел Чарли из задумчивости. Он стоял в дверях спальни, одетый в одну из толстовок Чарли «Харлей Дэвидсон». Он утонул в ней, она свисала ниже бедер. Он тоже снова надел очки, что каким-то образом подчеркнуло его своеобразное чувство юмора, хотя в данный момент он явно не улыбался.

– Я просто желаю невозможного.

– Прости. Я бы не хотел, чтобы тебе было так тяжело.

– Это не твоя вина.

– Ты собираешься вечно держать меня в секрете?

Чарли подошел к нему. От одного взгляда в глаза Джонаса у него защемило сердце. Боже, он любил его. Если бы одной любви к нему было достаточно, чтобы решить все остальные проблемы, но это было не так.

– Поговори со мной, - попросил Джонас.
– Пожалуйста.

Чарли провел большим пальцем по щеке Джонаса, собираясь с духом.

– Нет смысла терять из-за тебя моего лучшего друга, если ты собираешься собрать вещи и вернуться в Сиэтл после операции.

Джонас посмотрел ему в глаза.

– Ты этого хочешь?

Чарли покачал головой.

– Нет. Чего я хочу, так это чтобы ты вообще никогда не был с Греем, чтобы то, что ты сейчас со мной, не имело значения, но мы не можем этого изменить.

Джонас положил руки Чарли на грудь, просунув их под кожаную жилетку, которая все еще была на Чарли.

– У меня нет причин возвращаться в Сиэтл. Главный вопрос в том, назовешь ли ты мне причину остаться в Денвере?

Это заявление наполнило Чарли радостью, но ее омрачило беспокойство.

– Ты смог бы снова стать частью группы?

Джонас задумчиво пожевал губу.

– Как в старые добрые времена?

– И да, и нет. У нас не было таких конфликтов, как раньше, но Филу нравится предоставлять «Ривер сервис» друзьям, а Тейлор совершенно бесстыден. Довольно обычное дело, когда вечер покера превращается в групповой секс. Ты сможешь с этим справиться?

Кривая улыбка Джонаса была не такой широкой, как обычно, но все же она была. Он обнял Чарли за шею и поцеловал его.

– Я хочу быть твоим, что бы это ни значило.
– Другая его рука скользнула по животу Чарли к кухонному полотенцу, которое все еще висело у него на поясе. Джонас сорвал его. Чарли застонал, когда теплые пальцы исследовали его член, привлекая к себе внимание.
– Сделай меня своим, папочка.

Чарли зарычал и поцеловал его, вылизывая его рот. Он скользнул рукой по спине Джонаса, приподнимая толстовку, чтобы погладить ягодицы Джонаса. Джонас застонал в губы Чарли, когда тот нашел его вход. Он вытащил пробку, но не помылся. Он все еще был скользким от смазки, оставшейся после того, как их прервали. И Чарли не хотел ждать ни минуты, чтобы оказаться внутри него.

Он вытащил Джонаса из дверного проема в коридор. Было легко поднять его, прижав к стене, просунув руки под колени Джонаса. Джонас просунул руку между ними, направляя член Чарли в себя. Джонас ахнул и прижался спиной к стене, когда Чарли проскользнул внутрь.

– Да!

И Чарли отпустил себя.

Был секс, и были занятия любовью, и был старый добрый трах. Это определенно относилось к последней категории. Чарли сильно и быстро двигал бедрами, снова и снова вонзаясь в Джонаса, движимый желанием заявить на него права. Полностью владеть им. Чтобы развеять все сомнения. Джонас прижался к нему, прижатый к стене, насаженный на член Чарли, не в силах ничего сделать, кроме как держаться.

– Да, папочка. Вот так. О Боже, продолжай в том же духе, продолжай в том же духе.

Чарли трахал его жестко, прерывисто дыша. Он не мог приласкать Джонаса. Не мог поцеловать его. Не мог даже погладить его член, не уронив его. Он мог только трахать его сильнее, издавая рычание, как какой-то бешеный зверь, когда брал его.

– Да, папочка. О Боже . Папочка, папочка, папочка.

Это слово было подобно газу, брошенному в пламя, оно толкало его вперед, заводило, подталкивало требовать, обладать, завладевать. Так всегда было между мужчинами-гомосексуалистами, на протяжении веков, более крупные, сильные, пожилые мужчины указывали молодым путь. Предъявляли на них права. Охраняли их. Защищали их и любили.

И да, иногда трахали их, пока они не начинали умолять о большем.

– Папочка, папочка, папочка... да, папочка. Да, да, да, папочка.

Джонас принадлежал ему. Не Грею. Больше нет. Он принадлежал Чарли. Чарли любил его. Чарли ввел бы его в свой круг и защитил от остального мира, если бы это было то, что он должен был сделать.

– Папочка, - Джонас тяжело дышал, напряжение в его голосе говорило Чарли о том, что он близок.
– Чарли. О, Боже!

Ритм Чарли нарушился, когда он кончил, прижав Джонаса к стене, толкаясь так глубоко, как только мог, опустошая себя, пока Джонас вздрагивал и стонал. Руки Чарли болели от тяжести Джонаса. Его бедра казались резиновыми. Он пытался отдышаться, все еще дрожа от силы оргазма.