Некоторое время мы пили молча. Я, хмурясь, пыталась предположить, кто же мoг попытаться меня покалечить, а потом сдал нас с Флорой ректору. Не то чтобы я ей полностью верила, но отметать ее слова тоже не спешила.

– Так откуда ты узнала про его лордейшество? – снова подала голос Вегерос, вырывая меня из размышлений.

– Сам признался, – мрачно ответила, не став уточнять, как именно произошло раскрытие этой правды.

– Теперь жалеешь, что упустила? – бросила она оценивающий взгляд на меня.

– Жалею, - согласилась я, а у собеседницы от удивления брови поползли наверх, - что не сбежала сразу же, как попала в поле его интересов.

– Серьезно?
– протянула уже захмелевшая Флора.
– И чем же тебя так не устроило его происхождение?

– А сама ты не догадываешься? – поморщилась я, допивая остатки бренди из бокала.
– Я хоть и простушка, как ты говоришь, но не настолько. Счастливые истории про бедную девицу и богатого лорда – это лишь сказки. По опыту могу сказать, что большинство высшиx не отличается высокими моральными качествами. ? такие, как я, могут быть лишь игрушкой или временным развлечением.

В целом я и правда так думала. Хотя не могла не признать, что Дамиан Бриар за игрушку меня не считал и был весьма серьезен. Но в нашем случае это оказалось только хуже. Да и с Флорой я такими тайнами делиться не собиралась.

– Что ты понимаешь! – внезапно разозлилась боевичка. – Думаешь, жизнь аристократа – это сказка? Что я такая стерва из-за вседозволенности? Да просто по-другому в нашей среде не выжить. Нас такими воспитывают: безжалостными, готовыми на что угодно ради целей, которых мы обязаны добиваться! Что ты можешь понимать… У тебя-то наверняка было нормальное детство. Ты-то могла себе позволить быть ребенком – смеяться, бегать и играть с друзьями, а не изображать идеальную куклу перед толпой коршунов, – скривившись, закончила она.

– Нормальное? – горько рассмеялась я.
– Очнись, Вегерос! Я сирота приютская, о каком счастливом детстве может идти речь. Не тебе рассказывать об одиночестве и ограничениях. У меня ни?ого не было: ни друзей, ни родителей, ни даже воспоминаний.

– Думаешь, у меня они были? Оглянись, Серас! Те, на кого я могла положиться, побоялись сказать правду перед ректорoм. Просто не захотели вмешиваться. И ты полагаешь, это единичный случай? Да они же все такие! И я такая! И ты не представляешь, как это осточертело… Родители? Семейный портрет в галерее – вот и все, чем они для меня были. Они дочерью интересоваться начали,только когда появилась возможность выгодно сбыть ее замуж, - с кривой улыбкой закончила она.

– И как ты умудрилась избежать этого? – искренне заинтересовалась я.

Флоре должно быть около двадцати. Аристократки довольно рано выходят на брачный рынок, лет в пятнадцать. Значит, она уже довольно давно отбивается от замужества.

– В пятнадцать лет сбежала из дома и поступила в академию, – гордо улыбаясь, поведала Вегерос. – Родители были шокированы, а после и вовсе в ярости, ведь при поступлении адепты подписывают запрет на брак до окончания академии. А ведь у меня и жених уже имелся выгодный, я им такую сделку сорвала, – буквальнo лучилась девушка довольством. – Я, конечно, сделала вид, что надеялась угодить жениху с этим поступлением, чтобы они не слишком придирались . И теперь и?огда подыгрываю им, как с Бриаром, что пытаюсь здесь отыскать достойного жениха, что бы мне дали спокойно доучиться, - вздохнула она, разливая по бокалам очередную порцию янтарного напиткa.

– Погоди, погоди, – все еще переваривала я первую часть ее монолога.
– Это что еще за странный запрет на брак?

– Знаешь, сколько ушлых барышень раньше сюда стремилось в поисках перспективных мужей?
– усмехнулась девушка. – Здесь же не только рядовых боевиков готовят и следователей. Законники, судья, прокуроры – на эти специальности только аристократов брали, а это выгодная добыча – статус и положение в будущем. Так и получалось, что к концу обучения половина адептов глубоко женаты и обременены детьми. Вот и прибегли к мерам. И тогда количество девушек, поступающих сюда резко уменьшилось, – разъяснила мне Флора.

– Ну ничего себе! – Я покачала головой, а потом всполошилась: – ? почему мы такого не подписывали?

– Криминалисты да алхимики? – хмыкнула Вегерос презрительно. – Кому вы сдались – ни денег, ни перспектив. На ваш факультеты такой запрет никогда не распространялся.

– Ну спасибо, - поморщилась в ответ, но быстро забыла про свое недовольство.
– Слушай, а что же ты будешь делать после академии? Вряд ли родные так просто от тебя отстанут.

– Конечно, нет, – подтвердила она мои подозрения. – Я уже продумала все –пойду на военного следователя.

– А там?

– Десять лет обязательной службы, – хихикнула Флора. – Разве что за халатность могут уволить, но я уж постараюсь не дать такого шанса. Так что время устроить свою жизнь у меня будет.

Я снова покачала головой. Да, у аристократов тоже свои сложности.

– Знаешь, я тебя, пожалуй,тоже теперь уважаю, – решила признаться девушке напрoтив. – Пойти против воли родителей дорогого стоит.

– Выпьем же за это! – Рассмеявшись, онa плеснула нам еще бренди.

– Но это не значит, что мы теперь дружим, - предупредила ее после очередного глотка.