Потому что сейчас я сам испытываю боль, когда вижу, как она строит дальше свою жизнь без меня.

Моя бедная раненая девочка.

Я вижу в своих воспоминаниях ее взгляд перед тем, как я ушел. Не гневный, не холодный, а полный опустошения.

Теперь я сам хожу как тень, без цели, без радости.

В голове звучат несказанные слова, извинения, которые, возможно, уже ничего не изменят.

Я предал ее, и она ушла, забрав с собой свет из моей жизни.

И теперь мне остается лишь смотреть на нее издалека, потому что я слишком сильно ранил ее. Она не забудет этого. Не забудет и не простит.

За окном движение. Они встают из-за стола.

Барабаню пальцами по рулю, напряженно наблюдая за входом.

Наконец, они выходят.

На этот раз этот крендель все же открывает Миле дверь. Ну надо же, вспомнил!

Она садится в машину, а он за руль. Поворачивается и говорит ей что-то.

Мила улыбается. Я мрачнею.

Моя жена раздает улыбки другим мужикам. Ходит с ними на свидания.

Класс!

С развода-то всего ничего прошло!

Нет, я понимаю, что она имеет право. Мозгами понимаю.

Но как же рвет все внутри!

Нет, все правильно. Это карма, сука. Так мне и надо.

Чтобы на своей шкуре прочувствовал.

Идиот… Какой же я все-таки идиот!

Ненавижу сейчас и этого танцора, и свою жену, и себя ненавижу. Особенно себя.

Пижон поворачивается и убирает прядь волос Мили за ухо. Она опускает взгляд, но не сопротивляется.

Что, блин?.. Твою ж мать!!

Перед глазами красная пелена. В ушах шумит, в висках пульсирует.

Он наклоняется и целует ее.

Эмилия

Фил вдруг наклоняется и целует меня.

Это происходит так внезапно, прямо на середине фразы, что я ошарашенно застываю.

Никаких предпосылок к этому поцелую не было! Ну, почти.

Мы просто разговаривали, а потом он вдруг заправил мне за ухо прядь волос. Наверное, нужно было его сразу остановить, но я даже и среагировать-то не успела.

Просто замерла от неожиданности, а он, видимо, воспринял отсутствие отрицательной реакции как позитивную, ну и…

Его губы влажные и ощущаются непривычно пухлыми. Я чувствую во рту отчетливый кофейный привкус.

Мне не то, чтобы очень неприятно, но я этого точно не желала.

Прислушиваюсь к своим ощущениям.

Нет-нет! Я пока к такому точно не готова! Да и вообще вряд ли буду готова. По крайней мере, не с этим мужчиной точно.

Пытаюсь отстраниться, но он так сильно на меня навалился, что мне даже не выбраться из его захвата.

Нажим его губ усиливается, и вскоре язык Фила уже оказывается внутри.

Блин!

Я упираюсь руками в его плечи, стараясь оттолкнуть, а своим языком пытаюсь выпихнуть его язык из своего рта. Но, похоже, парень воспринимает мои движения как ответ на его поцелуй, и лишь усиливает напор.

Он что, и правда не замечает, что я не горю желанием с ним целоваться? А если я его сейчас укушу?

Так, спокойно, отставить панику!

Внезапно его рука оказывается на моем бедре и принимается скользить по нему вверх. Я ощущаю, какая она горячая и слегка влажная даже через чулки.

Начинаю мычать и пытаюсь вывернуть голову.

Фил чуть отстраняется, отпустив, наконец, мой рот.

— Все, хватит. Перестань, пожалуйста! — выдыхаю я.

Его глаза затуманены, а зрачки расширены.

— Ты такая зажатая… расслабься, — тяжело дышит он мне прямо в в лицо, а его рука поднимается все выше по моему бедру.

Если до этого я была возмущена и зла за его беспардонность, то сейчас пугаюсь.

Он ведь не собирается меня тут… прямо на парковке?..

Да кто его знает!

Боги! Нужно как-то выбираться отсюда.

Не могу больше оставаться тут ни секунды! Бысто дергаю ручку двери.

Заперто.

Во мне стремительно поднимается паника. Сердце колотится как ненормальное, в крови адреналин, во рту пересыхает.

— Мне нужно домой. Открой дверь, — дрожащим голосом прошу я.

— Успеешь еще. Иди сюда, — он тянет меня на себя.

В этот момент раздается громкий звук удара. Следом за ним еще один.

Фил резко оборачивается. Я тоже пытаюсь понять, что происходит.

Тем временем раздается третий звук удара, оглушительный треск, и боковое стекло со стороны водителя разбивается.

Фил ошарашенно бормочет:

— Эй, мужик, ты чего?!

Глава 49

Я ошарашенно смотрю, как неизвестно откуда взявшийся Юра отбрасывает на асфальт кирпич, которым он разбил окно, и просовывает руку в образовавшуюся дыру.