Задумчиво смотрю на засохшие подтеки зеленой краски на стене.

— Знаешь, когда мне было лет семь, мы с родителями ездили к морю. Мы жили в отеле прямо на главной площади маленького городка. Площадь была огромной, и когда мы гуляли, туда часто слетались голуби. Я была так счастлива, что мы все вместе поехали на море! Что впереди длинное лето, рядом родители, а потом я увижусь с друзьями. Мне было так хорошо и радостно! И казалось, что этот город — самый красивый во всем мире! Помню, я была в таком диком восторге, что когда стала старше, решила непременно туда вернуться. У меня это просто идея фикс была, мечта, понимаешь?

— Вернулась? — Юра смотрит на меня с интересом.

— Да. На первом курсе я пошла на подработку, откладывала деньги, и на каникулах, наконец, туда поехала.

Он не прерывает меня и молчит, не сводя взгляда.

— Ну и ты не представляешь, как я разочаровалась. Обычный, ничем не примечательный городок. Площадь маленькая, отель обшарпанный, дома некрасивые. Мне там совершенно не понравилось.

— Дело было не в городе, верно?

— Да. Дело было в моих ощущениях в тот момент, в эмоциях. В чувстве счастья, радости, когда все еще впереди, а жизнь кажется прекрасной. Эти чувства меняют восприятие настолько, что даже какой-то захудалый городишко кажется самым прекрасным местом на земле.

— Прекрасная аналогия, — кивает он, — и очень хорошо описывает то, что со мной произошло.

— Тебе не хватало в браке эмоций? Ты их искал?

— Я ничего специально не искал.

— Но тебе их не хватало?

Он вздыхает и трет переносицу.

— Да, наверное.

— Если бы мы об этом поговорили и обсудили, то могли бы найти какой-то выход. Не знаю, начали бы ходить на свидания как раньше, или еще что-то бы придумали… — тоже вздыхаю я.

— Я и так винил себя в том, что не смог сделать тебя счастливой, а если бы я еще начал жаловаться, что мне не хватает эмоций, то это было бы совсем дно, — качает он головой.

— Ну, а так-то, конечно, лучше получилось! — фыркаю я.

— Не лучше, да. Все запорол.

— Да уж! Облажался.

— Угу.

— И что? В итоге ты столько наворотил, а потом еще и не получил эмоций?

— О, нет! Я очень много эмоций получил! Даже больше чем нужно! Правда не тех, что хотел, — хмыкает он.

— И какие же получил?

— Много какие. Но самое основное — чувство вины. Что подвел, что причинил боль, что оказался не тем, кого ты заслуживаешь, что не справился. В этом плане мне с Селеной было проще.

Удивленно моргаю.

— В смысле?

Он вздыхает и думает мгновение, словно решая, говорить или нет.

— Сказал “а”, говори и “б”! — сержусь я.

— Ну, я с ней не пытался быть лучшим, Мил. Я просто был собой. А с тобой я словно постоянно экзамен сдавал. Это выматывало.

Ни фига себе!

— Так это не со всеми у тебя так? Этот твой перфекционизм?

— Ну, выходит, нет.

Теряюсь. Может, есть и часть моей вины в этом? Может, что-то я делала не так?

И почему мы раньше с ним не разговаривали об этих вещах?

— Знаешь, Юр. Тебе вовсе не нужно было быть во всем лучшим. То, что ты стремишься к чему-то — это хорошо. Но ты вовсе не обязан соответствовать какому-то образу или чьим-то ожиданиям. Да никто и не ждет от тебя идеальности! Я лично точно не ждала. Я любила тебя не за то, что ты безупречен. И даже если бы ты ошибался и периодически показывал свою слабость, я любила бы тебя не меньше. Ты для меня уже был лучшим. Просто потому, что ты это ты.

Глава 52

Юра смотрит на меня долгим пристальным взглядом.

— Я такой идиот, Мил.

— Не буду возражать, тут ты прав. А знаешь, что самое бесячее?

— Что?

— Что ты при этом правильного из себя изображаешь! А сам жене о любви к другой говоришь! Из семьи уходишь! А потом следишь! И еще дерешься! И вообще, правильные так себя не ведут, и в обезьяннике не ночуют!

— Да к черту эту правильность! Задолбала!

— Давно пора.

Юра слегка улыбается, чуть приподняв уголки. Легкая тень от той его улыбки. Словно призрак.

— Ты тоже вообще-то в обезьяннике, — напоминает он.

— Я тут из-за тебя! — фыркаю я.

— Нет, ты тут из-за того, что тоже влезла в драку. Как тебе это вообще в голову пришло? Сказал бы мне кто пару дней назад — не поверил бы.

— Дурной пример заразительный.

Он качает головой, но в его взгляде я замечаю восхищение.

— Ты прям набросилась на него как пантера, и так яростно колотила его кулачками… меня прям проняло. Подумал — вот это женщина! Настоящая амазонка.

Ясно, издевается. Фыркаю.

— Но никогда больше так не делай, ясно?