— Толя, ты по улице Ильмова за ним гони! — распорядился я, бросаясь к выходу. — Я по Горького помчусь. Витька, а ты звони в… куда?! Витя!

Орлов забрался на подоконник с ногами, сбросив немного стекла на пол, и прыгнул с места. Бам! Приземлился он в аккурат на металлическую крышу, скатился с неё в сугроб и побежал следом за Кащеевым.

— Пошли! — скомандовал я Толику. — Надо брать!

Сан Саныч сейчас занят — развлекался с противоположным полом, а как бы он пригодился сегодня. Но снег оказался нам на руку, выпало достаточно, чтобы оставались свежие и достаточно заметные следы, но мело и не так сильно, чтобы сразу их скрыть. Хорошо видно две дорожки следов — от могучей ноги рослого Орлова до мелких отметин китайских дутиков Кащеева.

Пришлось нам пробежаться дальше. Поднятый воротник куртки тут же покрылся инеем от дыхания, спина вспотела, шапка норовила сползти на глаза. Видно плохо, темно, Толя пыхтел где-то рядом, но и его я только слышал.

— Ты туда! — я махнул рукой в сторону. — Там, за гаражами его возьмём.

Толян кивнул и без вопросов помчался в указанную сторону. Где-то впереди матерились, что-то зазвенело, потом опять раздался мат. А вскоре в темноте показался невысокий силуэт бегущего. Как герой боевика, Кащеев задницей ловко скользнул по капоту припаркованной девятки, смахнув с неё снег, быстро сиганул через сугроб и забор за ним, но потерял равновесие на ледяной дорожке, налитой местными пацанами. Тут он и замешкался, но когда я уже был рядом, с ног его сбил массивный силуэт.

— Попался! — вскричал довольный Орлов и замер, ещё не зная, что делать дальше в таких случаях.

Но тут уже подскочил я, помог перевернуть Кащеева мордой вниз, и мы сковали ему наручниками руки за спиной. А после грубо, за шкирку подняли на ноги.

— Смотри, чё он сделал! — Витя показал вниз.

Его серый китайский синтепоновый пуховик был ровно разрезан прямо на животе, но от смертельной раны спасла качественная кожаная жилетка, которую Витя носил под курткой поверх рубашки, её тонкое лезвие разрезать не смогло.

Это был не нож, а, скорее всего, опасная бритва или сменное лезвие обычной бритвы, бывшие зеки любят такое носить, даже такие, как Кащеев. Да и пальцы у него порезанные, все в крови, скорее всего, от той же от бритвы.

— Я ему говорю, — Орлов запыхался, — документики, а он такой — прогундосил чё-то, не слышно, ближе подхожу, а он как резанул! Чуть кишки не выпали! У меня аж яйца сжались, думал, туда метит!

— Ну это ты зря, Володька Кащеев, — я присмотрелся к задержанному.

Он это, лицо за прошедшие годы из памяти не выветрилось. Вот как тогда, когда поймали его при нападении, такое же растерянное, испуганное… и злое. Взгляд у него тяжёлый.

— В натуре, Фредди Крюгер, — рядом с нами остановился Толик, тяжело дыша. — В натуре.

В шляпе Кащеев не ходил, а шапку-ушанку потерял во время погони. Но он был лыс и страдал многочисленными кожными болезнями, его лицо было так густо усеяно прыщами, всякими болячками, угрями и шрамами от них, да и чего только ещё на ней не было. Из-за густоты этих отметин жирная нездоровая кожа казалась почти полностью болезненно красной, вот и вспоминался злодей из ужастиков. Да и под старым ватником виден полосатый свитер, правда, другой расцветки, но такой же замызганный и закопчённый, как у старины Фредди.

В таком свитере его и взяли в первой моей жизни, и в газетках даже сходство заметили, после поимки прозвали не только «Верхнереченским Душителем», но и «Кошмаром с улицы Ильмовой», и «Сибирским Фредди Крюгером».

— Вот ты и попался, Володька, — сказал я. — Недолго музыка играла.

Псих смотрел на меня, взгляд ни капли не осмысленный, какой-то животный, а сам он вонючий и дурной.

Казалось бы, всё, вот и взяли его, а главное, как удачно — даже нападения на Орлова хватит, чтобы закрыть гада надолго… Нападение на сотрудника при исполнении, еще и с режущим предметом — прокурорские влёт дело возбудят. Тут вплоть до покушения на убийство можно натянуть, умеючи-то. Да только вот радости от поимки мерзавца я не почувствовал Почему? Какие-то непонятные думки-сомнения одолевают.

Так, стоп! Значит, надо найти твёрдые улики, а не только струну. Чтобы уж точно удостовериться и избавиться от сомнений, а то я знаю эту бабочку — только расслабишься, как она устроит сюрприз. Та ещё гадина.

Толя и Витя поехали в ГОВД, чтобы увезти Кащеева и поработать с ним, взять объяснение, а в идеале — получить явку с повинной. Ну а после закрыть по подозрению в ИВС на трое суток, а там уж пускай следак прокурорский копытит и готовит материалы на арест. Проблем не будет, такому персонажу арест с закрытыми глазами подпишут.

Я хотел было поехать сам, но Кащеев ведь упёртый, легко колоться не будет. Поэтому на улики, пока его комнату ещё не затоптали, я хотел взглянуть лично. Вот и остался, сделал сообщение, как и полагается, в дежурную часть, после на всякий случай вызвонил всех и ждал.

Кобылкин откликнулся на мой звонок быстро, ему даже с дежурки еще не успели сообщить, а он приехал сразу, несмотря на поздний час. Прибыл на своей шестёрке, вылез из машины и сразу закричал:

— Санкция на обыск от прокурора будет! Уговорил Валентиныча, утром подпишет вчерашним числом. Обыскиваем хату!