— Думаю, да, — пожал он плечами.

— Отлично. Я тебе маякну, когда надо будет. Когда со станции уйдём, — сказал я. — Только никому ни слова.

— Само собой, — буркнул связист.

— Давай, увидимся, — улыбнулся я.

— Или услышимся, — отозвался он, снова надевая наушники.

Я вышел из его каморки. План складывался сам собой, элементарный до невозможности, и именно поэтому он должен сработать. Главное, чтобы пираты на это клюнули. Мне, честно говоря, даже льстил тот факт, что меня они начали избегать. Видимо, поняли, что мне ничего не стоит расстрелять их корыто в случае неповиновения или попытки бегства.

Не сработать этот план мог только в одном случае, если пираты вдруг решат оставить систему U-681 в покое. Вероятность такого исхода, по моим прикидкам, составляла что-то около половины процента, слишком уж хорошее местечко для них тут было, не слишком оживлённое, не слишком безлюдное, практически беззащитное, учитывая, что «Гремящий» их до последнего времени игнорировал. Так что я определённо рассчитывал на успех.

— Внимание всем! Говорит капитан-лейтенант Макаренко! — прозвучал вдруг голос из интеркома. — Начинаем отстыковку!

Наконец-то. Не сказать, что я устал от пребывания на станции, мне попросту не терпелось уже проверить свою задумку, заступить на вахту и уничтожить пиратские шайки, регулярно показывающиеся у границ системы. Нужно всего лишь заглушить связь и поменяться вахтами с Борисовым или Макаренко, так, чтобы информация об этой замене не просочилась за пределы корабля. А всё остальное — дело техники, элементарно.

Громыхнули магнитные захваты, эсминец, заправленный, обслуженный и готовый к бою, мягко оттолкнулся от станции, отправляясь обратно к своей излюбленной орбите. Как там звали этого негодяя? Сорокин? Жди меня, капитан Сорокин, мы ещё встретимся.

«Гремящий» покинул станцию, на автопилоте отходя прочь. На малой тяге, чтобы не сдвинуть станцию с её орбиты. Громадный эсминец, сверкающий заплатками на обшивке и новыми, заменёнными деталями, шёл через пустоту обратно к своему излюбленному месту за поясом астероидов, и я радовался тайком, что мы снова идём навстречу опасности. Иначе зачем я вообще поступал на флот? Явно не для того, чтобы маяться от безделья, зависнув на орбите и игнорируя всё происходящее вокруг.

А происходило вокруг достаточно много всего, несмотря на то, что U-681считалась далёким и безнадёжным захолустьем. В системе начало пастись неожиданно много туранских кораблей, сменявших друг друга как по часам, в поясе астероидов то и дело звучали взрывы, вернее, мелькали вспышки, когда шахтёры дробили очередной астероид. Грузовики и курьерские яхты выходили из гиперпространства на краю системы, иногда заворачивая на станцию, но чаще вновь заныривая в гипер. И по обрывкам разговоров команды можно было сделать вывод, что до моего прибытия сюда ничего подобного не происходило.

Естественно, я себя центром вселенной не считал, и причина такого оживления была вовсе не в моём присутствии, но складывалось всё так, что я невольно задумывался, насколько скучным и пустым было это место раньше. Никаких инцидентов. Никаких перспектив. Только ежедневная скука и рутина на космическом корабле, фактически, тюремное заключение с неясным будущим. Неудивительно, что Сахаров так накидывался, для него это, похоже, был единственный способ существовать и не думать о своём незавидном положении.

Когда «Гремящий» миновал пояс астероидов, возвращаясь к прежнему местоположению, я оторвался от бумажной работы и направился к командирской рубке. Капитана следовало поставить в известность насчёт моего плана. Будь там Сахаров, естественно, я бы молчал в тряпочку, но в связь Макаренко с пиратами или ещё кем-либо мне верилось слабо. Разве что они тайком поставляют ему седативные. Даже будь он родным братом какого-нибудь пиратского капитана, ему будет слишком лениво сливать информацию.

Вот и сейчас капитан-лейтенант Макаренко смотрел в планшете смешные видео, пока автопилот управлял эсминцем. Я почему-то ощутил некую брезгливость, неприязнь, хотя сам по себе Макаренко был неплохим человеком. Всяко лучше своего предшественника.

— Лейтенант, — не отрываясь от планшета, сказал он.

— Разрешите, господин капитан? — для проформы спросил я. — Хотел спросить кое-что.

— Ага, — буркнул он.

Я взглянул краем глаза на мониторы. «Гремящий» почти дошёл до нужной точки пространства, самое время начинать манёвр торможения и корректировать орбиту, но Макаренко увлечённо смотрел, как танцуют при нулевой гравитации полураздетые девчонки. Я не стал его поправлять.

— Есть идея, как обезопасить систему, — сказал я. — Комендант просил.