— Да мне похуй, убил он вашего мужа или нет. Я не полицейский. Я даже не совсем детектив, — Игорь, улыбнувшись, подмигнул, продолжая скользить по мне взглядом. Недолгий осмотр, показавшийся мне вечностью, и, наконец, Лисин, отвернулся к окну. — Я не сразу согласился на эту работу. Следить за женами богатеев, знаешь ли, скука смертная, — Игорь внезапно перешел на «ты». — Но тут другой случай. Интересно стало. Какая жена у Ольховского? А деньги такие, что у большинства бы мозг поплыл. А еще, я тогда не понимал, что в тебе такого. Когда покойный говорил о тебе, он менялся до неузнаваемости. Он был на тебе помешан. И я, дебил, согласился. — Игорь замолчал, а я сидела, боясь сделать вдох. Казалось, что разгадка очень близка, и стоит шелохнуться, я ее спугну. — То, что ты красива, ты, наверняка, знаешь. Это первое, что бросилось в глаза. Твоя красота, хрупкость. Движения твоих рук, будто ты рисуешь в воздухе. Когда ты улыбалась в кадре, отвечаю, мое сердце замирало. А взгляд? Когда из него исчезает искра заинтересованности — ты отдаляешься. Улетаешь. Как птичка, с ветки. И нужно снова, мясом к верху выворачиваться, чтобы увидеть огонь в твоих глазах. Знаешь, что я понял? Что обладать тобой невозможно. И мужа твоего мне стало жаль. И Смирнова жаль. С такими как ты, нельзя связываться, если не хочешь, что бы вся твоя жизнь пошла по пизде. А уж видеть тебя в объятьях другого мужика? Я сам не хотел на это смотреть. До блевотины. Пальцы Смирнову хотелось сломать, которыми он тебя касался. И я поспешил свернуть это дело. Доказательств твоей измены было предостаточно.

— Вы передали мужу те фотографии? Где я, вместе с Вадимом? — я с трудом разлепила губы.

— Передал, — Игорь закурил сам, но перед этим передал прикуренную сигарету мне. Я глубоко затянулась, чувствуя на губах сладкий привкус шоколада. — Не ему. Его охраннику.

— Алексею? — Игорь кивнул.

— Он прочитал. Посмотрел снимки. И попросил переписать отчет.

— Что? Вы переписали?

— Переписал, — подтвердил Лисин.

— Но почему?

— В большей степени, я уже объяснил, почему. Но охранник меня, убедил окончательно, скажем так.

— Как? — встрепенулась я.

— «Она упорхнет, а хозяин загнется. Не переживет он. Пускай шлюха еще немного порезвится», — Игорь отстранился. — Вот что он сказал. И я поверил. Поверил, что ваши развлечения Ольховского убьют. Оба отчета, все фотографии и негативы, охранник забрал. Гонорар я получил. Собственно, на этом все.

33

На что я рассчитывала от встречи с Лисиным? Как минимум, что ситуация немного прояснится. А все запуталось еще сильнее. Игорь утверждает, что Алексею было известно о моем романе со Смирновым. Вопрос: стоит ли ему верить? Алексей был предан, и вполне в его духе говорить о Саше «хозяин». И очевидно, что, скрывая полученную от детектива информацию, он, явно, не обо мне заботился. Вот только его слова о том, что «хозяин загнется» — сильно преувеличены. Даже не смотря на проблемы со здоровьем, Саша, вполне мог и меня пережить. Если бы его кто-то не убил.

Лисин, той роковой ночи, в разговоре не касался. И я, почему-то, была уверена, что к фотографиям, которые нам шлет маньяк, Игорь не имеет никакого отношения.

А еще, я точно знаю, что в той квартире со мной развлекался не Лисин.

Голова беспощадно гудела.

Допустим, я верю Игорю.

Значит, Алексей забирает компрометирующие фотографии и оба отчета. Отредактированный отдает Саше, с несколькими фотографиями. Например, с теми, что я видела в ночь убийства. А настоящий отчет? Оставшиеся фото? Негативы? Уничтожает? Маловероятно. Я бы скорее, нечто подобное, приберегла. В нашем доме хранить компромат он, вряд ли бы, стал. Забрал с собой? Интересно, можно ли попасть в квартиру Алексея?

Вот я уже и дошла, пусть и мысленно, до проникновения на чужую жилплощадь.

Так, стоп! Алексея же задержали, наверняка в его квартире был произведен обыск. А значит, если бы нашли настоящий отчет, я бы уже об этом знала. Артур уж точно бы знал! Полицейские не упустили бы такой жирный, пудовый мотив. Стало быть, не нашли. Плохо искали? Нет. Значит, его в квартире никогда не было. Тогда где?

— Где угодно! — вслух произношу, тут же ловя на себе вопросительный взгляд таксиста. Да, еще одна сумасшедшая на его голову.

Господи, если отчет и фотографии где-нибудь, когда-нибудь всплывут и попадут в руки полиции, мне конец. Срока давности за убийство не существует.

Черт, стоило спросить у Игоря, когда именно он передал отчеты Алексею. А чтобы это изменило? Немного поразмышляв, я пришла к выводу, что, в сущности, это не имеет значение.

— Приехали, — тон водителя был недовольным.

Я расплатилась, и выбралась из машины.

Дом взирал на меня темными глазницами окон, и пугал, до ужаса. И с тем, притягивал, будто магнитом.

Руки исходили мелкой дрожью, когда я открывала дверь. Было чувство, что я вхожу в логово самого страшного чудовища. Но, стоило мне закрыть за собой дверь, как на меня накатило спокойствие, странное чувство абсолютной безопасности.

— Я сошла с ума, — пришлось мне констатировать.

Если бы я знала, чем обернется для меня ночь, я бы бежала из дома без оглядки. Но я не знала.

Прошлась по первому этажу, включая везде свет.

Постояла возле камина, разглядывая фотографии на полке. Их было больше десятка. На всех я, вместе с мужем, до свадьбы, вовремя и после. На каждой я была счастлива. Слепая и глухая дурочка, посчитавшая, что смогла ухватить удачу за хвост. Любящий и любимый мужчина, достаток, дом — полная чаша. Что еще надо? Ах да! Для полного счастья не хватало ребенка. И мы планировали его. Ровно до того момента, как появилась та женщина. Нет, муж по-прежнему хотел детей, а я стала желать развода.

Взяв в руку одну из рамок, я, с силой, запустила ее в стену.

— Сволочь! — следом полетела вторая. — Ненавижу!

Я развлекалась таким образом, пока каминная полка не опустела. Разбила все что попалось под руку. Пол, усыпанный осколками — вот что осталось от моего брака.

34

Я проснулась, будто от толчка.

Пульс мгновенно подскочил, а дыхание сбилось. Я скорее почувствовала его присутствие. Кожей. Нежели осознала разумом.

Я лежала, боясь пошевелиться, с закрытыми глазами, чутко прислушиваясь. Умоляя собственное тело успокоиться.