На спине выступил пот, превращаясь в липкий холодок.

Дрожащими руками, натянув джинсы и толстовку, я набрала Вадима.

— Какие люди, — вместо приветствия запел Смирнов. В первое мгновение мне показалось, что он пьян.

— Мне нужна помощь, — не поздоровавшись отвечаю, пытаясь протолкнуть ноги в кроссовки.

— Конечно. А я бросаю все дела, и несусь к тебе на выручку, как, блядь, Супермен!

— Вадим, — пытаюсь его урезонить. — Мне позвонил детектив, которого нанял Саша. У него есть информация.

— Ты что, собираешься к нему ехать? — тон стал серьезным. — Ты с ума сошла! — ага, тоже самое я говорила сама себе, не так давно.

— Нет, — протестую, покидая дом. — Я… Мы должны во всем разобраться! Я еду! С тобой или без тебя!

— Блядь! Элина! — рявкает Вадим. — Возвращайся домой!

— Нет, — упрямлюсь. — С тобой? Или без тебя?

— Куда ехать?

— Встретимся на Привокзальной площади.

***

Вадим не заставил себя долго ждать.

Лихо, припарковавшись рядом, он опустил окно со своей стороны:

— Садись, Элина, — я поспешила выбраться из своего авто. — Расскажешь, что происходит? — едва я закрыла пассажирскую дверь, спросил Вадим, сверля меня злым взглядом.

Я рассказала.

— Он так и сказал? Информация касается твоего любовника?

— Да, он так и сказал. А еще, он очень нервничал. Мне так показалось, — наконец Вадим завел двигатель и тронулся с места. — Где находится эта улица? Не далеко, — вынес вердикт, сверившись с навигатором. — Ты пропала. Отстранилась, — Смирнов не сводил взгляда с дороги. — Я виноват, Элина. Знаешь, я, — он попытался прикурить, но руки его дрожали. В итоге, он сломал сигарету и выбросил в окно, сжав зажигалку в кулак.

— Вадим, ты не…

— Молчи. Слышишь? Молчи! — сильные руки сжимали руль. — Не смей мне говорить, что это не моя вина! Этот урод, насиловал тебя, пока я, блядь, в кустах отсиживался! Ты ненавидишь меня!

— Нет, Вадим, нет, — протестую.

— Хуй его знает, может это еще хуже, — резюмирует. И уже другим тоном: — Прикури мне сигарету, пожалуйста.

Прикуриваю, протягиваю Вадиму. Он делает глубокую затяжку:

— Я думал, легче сдохнуть, — выпускает густую струю сизого дыма, в приоткрытое окно. — Но тут ты позвонила. Я люблю тебя, Элли. Больше жизни люблю. Веришь мне?

— Верю, — отвечаю, утыкаясь лицом в его плечо.

— Девочка моя, — Вадим отшвыривает окурок и обнимает меня. — Все будет хорошо. Я раздавлю эту мразь! Уничтожу!

44.2

Двор, перед нужным домом был пуст.

Мы просидели в машине еще полчаса, напряженно приглядываясь к местности. Вокруг не было ни души, а тишина могла сравнится с кладбищенской.

— Идем? — киваю, и мы выбираемся из машины.

Нужную квартиру нашли без проблем, благо таблички с нумерацией, под козырьками подъездов, продолжали висеть.

Одиннадцатая квартира, действительно, находилась в полуподвале.

Лестничный пролет, к ней, был длиннее стандартного, и намного уже. Спускаться вдвоем, бок о бок, возможным не представлялось.

— Иди за мной, — шепотом сказал Вадим, подсвечивая себе путь телефонным фонариком. Лампочка, если она тут когда-то и была, перегорела.

Дверь была деревянной, выкрашенная в голубой цвет, как и стены в подъезде, и такой же не стандартной, как и все остальное. Без номера и без звонка. Если точнее, он здесь когда-то был, на это намекал квадратный наличник с торчащими проводами.

— Постучим? — спрашиваю шепотом. Тишина пугала до ужаса.

Вадим протянул руку к двери, но, в последнее мгновение, передумал и потянул за ручку. С тихим скрипом дверь начала открываться.

— Что за…?

— Он же меня ждет, — произнесла, решительно шагнув в квартиру.

Коридор был значительно шире лестничного пролета. Длинный, тонущий в полумраке, и заваленный непонятным хламом по бокам.

— Эй, есть тут кто? — зову, выходит хрипло, сипло и, едва ли, громче шёпота. Мы замерли, как два оленя, в свете фар, напряженно прислушиваясь. Где-то капала вода, а из глубины квартиры доносился звук, напоминающий скрип старых, дворовых качелей.

— Чертовщина какая-то, — произнес Вадим, одновременно с этим я сделала шаг. — Стой! — зашипел Вадим, но я уже двигалась к единственному источнику света — самой дальней комнате, стараясь производить как можно меньше шума. — Твою мать! — ругался Смирнов за спиной.

Оказавшись в небольшой комнате, метров пятнадцати, почувствовала, что напряжение потихоньку спадает. Обычная комната, точь-в-точь: ателье. На стене белое полотно, стул и штатив, в углу сейф и высокий узкий шкаф. В противоположном — стол, расположенный таким образом, что сидящий за ним человек оказывался лицом к двери. А звук, который меня здорово напугал — бра, который, по неизвестной причине оказался на полу и продолжал раскатываться из стороны в сторону. Удивительным образом, при падении, лампочка не разбилась, а продолжала освещать скудный интерьер.