— Где, я тебя спрашиваю!

— Ые-е-е-а! — пьяно заревел Рыбец, и Выдрин со всей дури заехал ему ногой в нос.

Раздался хруст одновременно со всхлипом и вопль прервался. Бедолага откинулся назад и вместе со стулом полетел на пол.

— Э! — крикнул Ананьин. — Ты поосторожнее! Нам материалы нужны, а не трупы!

Но, кажется, было уже поздно. Упав, Рыбец глухо ударился затылком и захрипел. Правая нога его немного подёргалась и затихла.

— Поднимем, — кивнул Выдрин сонному Джо.

Они подхватили тело и подняли вместе со стулом. Да только Рыбец тут же начал сползать вниз под действием гравитации.

— Твою мать, Выдрин… — прошипел Ананас. — Какого хрена! Бл*дь! Дебил тупой! Ну, спрашивай, спрашивай, сука, куда он добро спрятал! Что ты глазками хлопаешь, как бурёнка? Молчит? Не знаешь, что делать? Пи*ди его, сука, пока не заговорит!

— Так он же… — растеряно пролепетал Выдрин.

— Так он же, — зло передразнил его шеф. — А меня не волнует! Выбивай информацию!

— Илья Михеевич… — пробормотал он.

— Я уже сто лет, как Илья Михеевич, но такого идиота, как ты ещё не видел! Ты подозреваемого убил! Ты вообще что ли без мозгов?! Дегенерат недоделанный!

— Сейчас обыщем, — излишне бодро попытался встрять сонный Джо. — Всё вверх дном перевернём.

— Обыщет он! А ты уверен, что Рыбец сюда добро притащил?! Нет, ну как можно быть такими безмозглыми баранами? Наверное, пойдёте вы у меня в постовые! Давайте, приводите второго в чувства. Или вы его тоже угандошили уже?

— Второй не знает, — сказал вдруг Сирота, садясь на диване.

— Жаров, что это за хер, а? — зло спросил Ананас.

— Мой соратник и сотрудник, — спокойно ответил я.

— Маслина не знает, — повторил соратник. — Вы его проверьте, кстати. Он столько водки выжрал, что может и кони двинуть, как нехер делать.

Сонный Джо с Выдриным подошли к лежащему на полу человеку.

— Фу, — поморщился Джо. — Он в блевотине весь.

— Дышит?

— Ну, иди сам да послушай, дышит он или нет.

— Дышит ещё, — мрачно сообщил Выдрин.

— Почему сказал, что Маслина не знает, где товар? — спросил у Сироты Ананас. — Он вместе с Рыбцом на дело ходил?

Сирота посмотрел на меня. Видно было, что его ломает от необходимости что-то рассказывать ментам. Но я с ним хорошо поработал перед операцией, да и менты эти, честно говоря, больше походили на бандосов, чем на представителей власти.

— Ходил, — через силу ответил Сирота. — И ещё там один, как я понял, был с ними. Но Рыбец ему не сказал, куда дел добро. А Маслина балабол, помелом без остановки чешет. Таким сообщать ничего нельзя.

— Ты с ними в деле был? — прищурился Ананьин.

— Чего? Чё за базар, Жар, куда он тянет?

— Да, это его суть проявляется, — усмехнулся я. — Он не со зла.

— Я пришёл навестить старого кореша, — зло сказал Сирота.

— По моей просьбе, — вставил я.

— Которого из этих двоих? — прищурился Ананас.

— Рыбца. Мы... В общем, старое знакомство. Мразь он, честно говоря, редкостная.

— А этот?

— А этот уже здесь был, когда я пришёл. В общем… Жар, излагать что ли?

Простота хуже воровства, честное слово.

— Говори, раз начал, — кивнул я.

— Короче, Маслина уже бухой был, когда я заявился. Едва на ногах держался. Всё про цацки базарил, остановиться не мог. Прикидывал, как свою долю продаст, да сколько выручит, да на что лавэ потратит. Рыбец слушал, слушал, потом говорит, мол, пейте, пацаны, а я сейчас вернусь, до витру сбегаю. Ну, этот стакан засосал и вырубился сразу, практически, а я вышел осторожно в сени и посмотрел в окошко, маленькое там такое. Ну, в общем, засёк как Рыбец в баню занёс чемоданчик небольшой.

— Выдрин, — мотнул головой Ананьин. — Проверь! Ромашко, а ты давай, приводи в чувство клиента. Пусть напрягает свой кисель в голове.

Сонный Джо, оказавшийся носителем фамилии Ромашко, взял стоящую на столе трёхлитровую банку с мутной жидкостью и вылил на лицо Маслине. Запахло брагой. Маслина зафыркал, замотал головой и открыл бессмысленные глаза. С трудом сфокусировавшись на Ромашке, он попытался что-то сказать, но получилось у него нечленораздельное мычание, и он зажмурился.

— Работай, — раздражённо бросил Ромашке Ананьин и повернулся к Сироте. — Кому принадлежат ценности? Грабители не говорили?