Подхожу.

– Ближе, Анна. Сядь на постель.

Сажусь и смотрю на него во все глаза. А он разглядывает мое лицо. Его рука приподнимается, и я втягиваю носом воздух. Веки слегка вздрагивают, когда его израненные пальцы касаются моего лица, нежно прихватывают подбородок. Шершавые подушечки ведут по линии челюсти, а затем Реиган проводит ладонью по моей щеке.

Я ощущаю, как по спине прокатывается волна горячей дрожи. Супруг осторожно поворачивает мою голову туда-сюда, разглядывая, а затем касается волос, вытягивает прядь из прически, потирает ее в пальцах.

– Это ты, – выдыхает вдруг. – Но другая. Совсем другая. Кто ты? Расскажи мне.

Он опускает руку, и я уже хочу вскочить, потому что его близость и прикосновения смущают и злят. Я взрослая женщина, но впервые ощущаю себя такой уязвимой. Этот человек будто пытается владеть и распоряжаться не только моим телом, но и моей волей, а я не умею беспрекословно подчиняться. Не привыкла. Это идет вразрез с моим характером и личностью. Это угнетает.

Но сердце бешено колотится в груди.

А его рука тем временем находит мою, и я смотрю, как наши пальцы соприкасаются – мои тонкие, нежные и его грубые, перебитые. А Реиган перебирает и поглаживает, мягко переворачивает ладонью вверх.

– Откуда эти мозоли?

Я едва его слышу из-за грохота сердца в ушах.

Реиган ведет большим пальцем по моей ладони.

– Анна?

– Не знаю, собирала установку для анестезии, – отвечаю нервно, и высвобождаю свою руку.

А пальцы горят от его прикосновений, и меня это бесит.

– Я жду, Анна.

Все внутри клокочет от непрошенных эмоций, и я впервые хочу вспылить и потребовать, чтобы он меня больше не трогал. Никогда. И отчетливо понимаю, что, если попаду в его постель, это меня убьет. Уж лучше пусть меня сочтут сумасшедшей.

– Я из другого мира.

На этом все. Пусть теперь делает, что угодно.

***

Брови Уилберга ползут вверх, губы подрагивают, и он смеется, но почти сразу морщится от боли. Попробуй-ка похохочи с поломанными ребрами! Меня же буквально бьет током, потому что я рассчитывала на другую реакцию. Возможно, на то, что над нами разверзнутся небеса? Или на то, что император онемеет, а его глаза вылезут из орбит от изумления. Хотя бы на то, что он потребует подробностей. Но он смеется. Всего лишь.

Если подумать, это не самое худшее.

Вообще, ситуация странная. Реиган не верит ни в мою ложь, ни в правду.

Я поднимаюсь с кровати и иду к выходу, мысленно посылая все к черту. Но голос императора догоняет меня у дверей.

– Анна.

Оборачиваюсь.

А вот теперь время как-то неестественно замедляет ход. Я слышу собственное дыхание где-то внутри себя. Штормовые глаза Реигана смотрят на меня иначе. Без ненависти. Он просто разглядывает, пока я стою перед ним во весь рост. Разумеется, я выгляжу слишком просто для принцессы: никаких украшений, пышных причесок, кружевных перчаток и вееров. На моем лице ни грамма косметики. Быть может, Реиган, наконец, видит, что я не такая уж красавица?

– Я знаю, что ты виновата в смерти моего отца. Я предупредил тебя, что ты будешь казнена, как только родишь мне ребенка.

Я настолько не ожидаю от него этих слов, что сперва не могу в них поверить. Они едва касаются моего сознания, ведь я до последнего надеялась, что смогу убедить Уилберга не только оставить мне жизнь, но и дать возможность жить вдали от него. Я показала ему, что могу быть полезной Эсмару. Я рассчитывала, что он поставит пользу от моих изобретений выше собственной ненависти.

– Но теперь я думаю, – его взгляд, словно горячий солнечный луч, скользит по моему телу, – что хочу много детей.

Этого я не ожидаю еще больше.

– Исключено, – на секунду теряю хладнокровие, но вовремя беру себя в руки. – Я как раз хотела поговорить с вами об этом… На самом деле, я ждала вас. Хотела показать, как изменился Рьен благодаря моим усилиям.

– Я получал об этом донесения каждую неделю.

– И это вас не интересует? А отчеты мэтра Финча? А знания, которые я могу ему передать? Это разве не ценно для вас? – сурово спрашиваю я. – Освободите меня от этого брака, и я сделаю все возможное для величия Эсмара. Я дам вам антибиотики, и люди перестанут умирать от инфекций! У вас будет самая сильная медицина, даю вам слово. Я предлагаю вам быть партнерами. Союзниками, в конце концов!

– После того, как ты решила убить моего отца? – его голос звучит ровно, без прежней ярости, но в нем ощущается напряжение.

А я сжимаю кулаки, потому что прозреваю. Я верила в его эфемерную разумность. Верила, что он, будучи императором, осознает, насколько я могу быть важна для Эсмара. Вся моя тактика строилась на том, чего не было и в помине.

– Вы вменяете мне в вину смерть вашего отца, забывая, что вы убили Хейдена Берка.

– Ты предсказуема, Анна. Я ждал, когда снова прозвучит это имя, – лаконично отвечает Реиган. – До сих пор оплакиваешь его?