— Я никогда не был таким. До тебя. Ты… да, ты изменила игру. Я хочу всю тебя, Рейвен. Мне нужно, чтобы ты была моей во всех смыслах.

Она смотрит на меня с такой уязвимостью в глазах.

— Я уже твоя, Арес.

Я позволяю своим пальцам двигаться вверх от ее талии, по ребрам, пока они не прочерчивают нижнюю часть ее груди.

— Нет, — шепчу я. — Еще нет. Не вся ты. Но ты будешь.

Я прижимаюсь к ее лицу, большой палец проводит по ее губам. Она открывается мне, и я чуть не теряю дар речи, когда ее язык проносится мимо моего пальца. Она выглядит так чертовски сексуально, ее волосы спутаны и находятся в моем захвате, эта сексуальная ночная рубашка, этот взгляд в ее глазах.

— Момент откровенности, — шепчу я. — Я не могу сопротивляться тебе. Я не перестаю думать о том, как целовал тебя на нашей свадьбе, а потом еще раз в твоем офисе. Мне нужно больше, Рейвен. Мне нужен еще один вкус.

Она нерешительно наклоняется, ее губы касаются края моих.

— Тогда попробуй, — шепчет она. — Я твоя.

Я стону, когда мои губы встречаются с ее губами, а ее руки блуждают по моему телу с той же потребностью, которую испытываю я. Она стонет, и мой член дергается от потребности. То, как ее язык переплетается с моим, просто нереально, и я уже знаю, что хочу свой член в ее милом маленьком ротике. Моя жена, несомненно, охренительная очаровашка.

— Рейвен, — шепчу я ей в губы, отстраняясь. Она пыхтит, ее губы слегка припухли, и черт меня побери. Она никогда не выглядела так прекрасно.

Я ухмыляюсь, толкая ее в плечо, отчего она падает обратно на кровать.

— Арес, — стонет она, мое имя — мольба на ее губах.

— Ты хоть представляешь, как мне тяжело в последнее время, детка? Смотреть, как ты расхаживаешь по моему дому в этих сексуальных нарядах? Каждый раз, когда ты улыбаешься мне, ты делаешь из меня слабака.

Я наклоняюсь над ней, мой член прижимается прямо к ее киске, когда я опираюсь на предплечья.

— Ты не единственный, кто борется, Арес, — шепчет она.

Я ухмыляюсь и наклоняюсь, мои губы касаются ее губ, раз, два, прежде чем я погружаюсь в нее и целую ее полностью. Она чувствуется так потрясающе рядом со мной, и это так чертовски нереально. Я вжимаюсь в нее бедрами, и она стонет мне в рот, ее нога обхватывает мое бедро, как будто она хочет большего. Черт возьми.

Я стону, когда Рейвен неожиданно прижимается к моей груди, и отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее в замешательстве. Она выглядит озадаченной и наклоняет голову к своему телефону. Я даже не слышал, как зазвонил ее будильник.

— Что это за хрень?

Она отталкивает меня, и я сажусь, мой член натягивает боксеры.

— У меня есть кампания, которая сейчас идет в Азии. По контракту я должна в течение часа заниматься контентом в социальных сетях.

Я провожу рукой по волосам и громко стону.

— Ты издеваешься надо мной.

Она качает головой и начинает листать свой телефон.

— Это ужасное время, я знаю. Я просто…

Я притягиваю ее к себе и целую, запустив руку в ее волосы.

— К черту кампанию, — шепчу я между поцелуями. — Я заплачу штраф. Я сделаю все, что угодно, если ты только позволишь мне продолжать целовать тебя.

Она хихикает и прижимается к моей груди, выражение ее лица назидательное, несмотря на похоть в глазах.

— Нет, — говорит она мне. — Я не такая. Я ненавижу быть такой безответственной.

Она садится в постели, и я застонал, глядя, как она натягивает на себя свой рабочий вид. Да, теперь она ни за что не позволит мне поцеловать ее.

Я сажусь рядом с ней, наши плечи соприкасаются, и я изо всех сил стараюсь успокоить свой бушующий член. Не помню, когда я в последний раз так отчаянно хотел кого-то. И вряд ли когда-либо еще.

Рейвен задыхается, а затем разражается смехом, ее щеки снова становятся румяными. Меня разбирает любопытство, и я наклоняюсь к ней через плечо и смотрю на ее телефон.

— Какого хрена? — Я выхватываю телефон у нее из рук и смотрю на фотографию члена в ее личных сообщениях Instagram. — Кто это, блять, такой?

Ревность, более сильная, чем все, что я когда-либо чувствовал раньше, крадет все мои мысли, заменяя их образами Рейвен и какого-то парня, которого она от меня скрывает.

— Понятия не имею, — говорит она, забирая телефон. — Я постоянно их получаю. — Я наблюдаю, как она удаляет сообщение и переходит к следующему, совершенно невозмутимая и не замечая моей жгучей ревности.

Что, черт возьми, со мной не так? Я не сомневаюсь, что Ханна получала бесчисленное количество подобных сообщений, и я всегда просто игнорировал это как часть ее работы, но я не могу сделать то же самое с Рейвен.

— Рейвен.

Она вопросительно поднимает брови, и я тянусь к ее руке, переплетая наши пальцы.

— Где, черт возьми, твое обручальное кольцо?

Ее глаза расширяются, и она отводит взгляд.

— Я его сняла.

— Что значит «сняла»?

Она вытаскивает свою руку из моей и засовывает ее под одеяло.