После сытного ужина и пива нас сморило. Время уже позднее, так что мы легли спать, и в этот раз я не возражал против присутствия девушек. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, я привык к ним так, что даже успел соскучиться за время похода.

Только постелил я не на крохотной гномской кровати, а прямо на полу возле камина. Взял матрас плюс ещё несколько запасных, лежавших перин в шкафу, накрыл пледом, разделся до нижнего белья и лёг. Слева меня обняла княжна, закинув ногу, и едва она это сделала, как холодок, гулявший по комнате, исчез. Он и так был слабее обычного, наверно, из-за моего присутствия рядом с Онежской. Давно заметил этот эффект.

Да и Лакросса не жаловалась. Или не хотела показывать княжне свою слабость. Не пойму я, что между ними происходит. То ведут себя, как подруги, то готовы в космы вцепиться. Оркесса, кстати, легла справа, положив руку на живот, а грудью упершись в плечо. Горячее соседство, по другому и не скажешь!

Но я так вымотался, что даже с двумя красотками под боком уснул мгновенно.

Проснулся первым, бодрым и полным сил. На часах на каминной полке не было ещё и семи утра. На стуле возле огня сидела Тамара Петровна с сумкой на коленях. Я хотел поприветствовать её и тут же заверить, что мы просто спали всю ночь. Но нянька приложила палец к губам. Я прислушался. Княжна сопела под боком, сунув в рот большой палец и ногой прижимая утреннюю стойку Дубова-младшего. Лакросса спала, раскинув руки и ноги в разные стороны, как морская звезда. На миг она подняла ладонь, пощупала моё лицо и сонно кивнула самой себе, продолжив спать. Больше никаких звуков я не услышал.

А потом сквозь камин прошёл гном в балахоне. В следующий миг его одежда загорелась:

— Проклятье! — ругнулся Мортон, топая по горящей ткани. — Ква!

Нет, он не превратился в лягушку. Это влетела в него тяжеленная сумка Тамары Петровны и чуть, было, не снесла его обратно в огонь. Не понимаю, на что коротышка-кузнец рассчитывал?

Верховного мастера-кузнеца Гилленмора пригвоздило сумкой к полу. Он сучил ногами и руками, пытаясь стряхнуть ношу с себя, и при этом сдавленно кряхтел:

— Ых… Ох… М-м-м… Ай…

И ещё продолжал гореть при этом.

Тамара Петровна, как бойцовский питбуль, бросилась на Мортона. Только мой окрик остановил её.

— Свои! — гаркнул я, чем разбудил храпящих и сопящих прелестниц.

— Ой! — испугалась княжна матерящегося рядом гнома и вскочила, прикрываясь одеялом. Хоть и спала она в пижаме, но чужих всё-таки стеснялась.

Оркесса, открыв глаза, оценила обстановку, перекатилась и заняла боевую стойку. Затем узнала Мортона, выдохнула и стала одеваться.

А я прихлопнул освободившейся рукой горящий подол балахона и прикрыл гнома от атаки Тамары Петровны. Она как раз пыталась затормозить после собственного рывка, но споткнулась об один из матрасов и влетела лбом в мою ладонь. Мощно так влетела, чувствительно! Так что Мортона, который стряхнул с себя сумку и почти встал, отдачей обратно впечатало в пол.

Всё это произошло за какие-то доли секунды.

— Свои не подглядывают и через камины не шастают! — огрызнулась, потирая лоб, нянька княжны.

— Я не подглядывал! — взвыл коротышка, пытаясь наблюдать, как над глазами растёт шишка. — Просто хотел убедиться, что пришёл, куда надо!

— Да? А кто довольно присвистнул, глядя на княжну? Скажешь, не ты?

— Да… Чтобы я… да как можно!.. Да это из вентиляции свистело! Да я вообще не на княжну смотрел, а на оркессу!

Лакросса отреагировала мгновенно. Прищурилась, сжала шоколадные губы, что те побелели, и хрустнула костяшками, разминая кулаки.

— Что ты сказал? На кого ты там пялился? — процедила она с таким угрожающим холодком в голосе, что у меня аж волосы на затылке поднялись.

Нет, я мог понять любознательного коротышку: Лакросса девушка весьма и весьма привлекательная. По её фигуре можно анатомию мышц изучать! И желательно совместно… Но если я не вмешаюсь, тут точно завертится смертоубийственный балаган.

— Так всё, хватит! — встал я.

В комнате повисло тяжёлое молчание, все уставились на меня. Первой нарушила тишину Тамара Петровна. Она тяжело выдохнула, густо покраснев:

— Срам свой прикрой, бесстыдник!

Опа. Опа-па. Ну а что они все хотели? Я молодой, сильный и красивый, а ещё неделю без секса. Конечно, с утра у меня организм действует абсолютно логичным образом. Проверяет работу всех систем, так сказать.

— Что вы вообще тут делаете, Тамара Петровна? — возмутился я, но штаны надел. — И ты, Мортон? Не мог в дверь постучать, как все нормальные люди? Или у гномов это не принято?

Мортон насупился и ничего не ответил. Предпочёл смотреть на прожжённые дырки в одежде.

— Слежу, чтобы никто себе ничего лишнего не позволил! — погрозила пальцем Тамара Петровна.

— Да вы же меня знаете уже! Я княжну пальцем не трону.

— А я и не сказала, что тебя имею в виду.

— А? — не сразу понял я. А Василиса сделала вид, что у каменной стены над камином очень интересный узор. — Ну так забрали бы её.