Произнеся последние слова, Универсал не удержался и скользнул взглядом по стоящему рядом с летающими тарелками отряду в военной форме пермской империи.

— Золоторецкий был хорошим князем, но слишком осторожным, — продолжил оратор. — Я буду действовать иначе! Как бы ни старались нижегородские собаки, мы выдвигаемся и завтра с утра начнём вторжение! Глав первой десятки кланов жду у себя через пятнадцать минут! Разойтись!

По рядам слушателей пронёсся вздох облегчения, и уже через минуту центральная площадь Трои практически опустела. Кроме нового князя на ней остались только пермяки, которых возглавлял русый мужчина лет сорока пяти в форме полковника.

— Спасибо за поддержку, — подойдя к нему, выдавил из себя Универсал, не привыкший кого-либо за что-либо благодарить.

— Мы заинтересованы в централизованной власти и преемственности, — ровным голосом ответил полковник. — И мы рассчитываем на вас.

— Я выполню все договорённости!

Полковник кивнул и дал знак. Пермяки быстро устроились на тарелках и взмыли в воздух.

— Но в следующий раз так дёшево вам всё не достанется, — шёпотом добавил Универсал, глядя им вслед.

Он убедился, что подмога не собирается возвращаться, и, резко развернувшись, пошёл к дому, который выбрал для своей новой резиденции.

— Иван Ильич, так он же тупой и очень агрессивный — покачал головой капитан, стоящий за креслом, в котором расположился полковник.

— Тупой не тупой, а догадался с нами связаться, чтобы укрепить свои позиции, — ответил Иван Ильич, глядя на быстро уменьшающуюся фигуру в центре Трои. — А что агрессивный, так по-другому с такой толпой не совладать. Такие люди понимают только силу.

— Я не уверен, что ему можно доверять, — снова заговорил капитан.

— А я уверен, что ему нельзя доверять и что на него нельзя полагаться. Но если они сейчас здесь устроят грызню, то наш план окажется под угрозой.

Тарелка ускорилась и продолжать разговор стало неудобно.

Капитан смотрел на линию горизонта и мечтал о предстоящей недельной увольнительной, первой за год. А полковник думал о смерти Золоторецкого, а вернее, о тех, кто убил старого князя. Что бы там ни говорил четвёртый член совета, любому здравомыслящему человеку понятно, что у нижегородцев есть секретная спецслужба. И с ней нужно срочно разобраться.

Гензо разбудил нас на подлёте к Савино, и мы, предварительно превратив сигару в доску, сели рядом с усадьбой.

Мне уже сообщили, что за время нашего отсутствия ничего важного не случилось. Сталкеры и часть гвардейцев вместе с ребятами Кости и Милой быстро двигались к центру Лос-Сантоса. А те бойцы, которым завтра с утра предстояло участвовать в операции по защите большой деревни, готовятся или отдыхают.

Самое время пополнить наши знания по географии этого мира.

Пока члены совета собирались в гостиной, я заперся в своей комнате со спасённым арестантом и первым делом связал его.

Итак, красный кристалл и пункт, который я давно не использовал, «мощное кратковременное влияние на одно разумное существо».

Эта штука заставит подчиняться мне практически любого, кто не обладает сильной ментальной защитой. Шестидесятилетний бывший заключённый явно не из таких.

Я вколол старику антидот, и через минуту он застонал и открыл глаза.

— Привет, — улыбнулся я. — Не бойся, я не причиню тебе вреда!

— Sen kimsin? — испуганно крикнул гость и завращал головой. — Ne oldu? Neredeyim?

У-у, блин… Про слона-то я и забыл!

— Может, всё-таки по-русски что-нибудь скажешь? — с надеждой попробовал я ещё раз.

— Madene geri donmem laz?m! Aksi takdirde cezaland?r?lacag?m!

Ясно всё с тобой. Пу-пу-пу… Похоже, наш новый друг говорит только по-османски. Этот язык мне доводилось слышать ещё в своём мире, но, разумеется, я не понимал ни слова. Интересно, знает ли его хоть кто-то из наших или придётся общаться при помощи словаря.

Ладно, это следующий вопрос, а пока надо бывшего заключённого срочно обработать, а то его того и гляди инфаркт хватит.

Я обратился к красному кристаллу и активировал «мощное влияние».

Энергия окутала старика, он несколько раз моргнул, потом закрыл глаза, а когда открыл, я увидел знакомый покорный взгляд. Он мой.

Следующие пять минут я ставил те немногие из блоков, что мог применять на других. Те, что, блокировали часть мозга, отвечающую за запись информации. Теперь всего того, что произойдёт в ближайшие часы, наш гость не запомнит.

— Вставай. — Я развязал старика и помог подняться. — Пойдём.

В гостиной пока сидели только Виктор Харитонович и Свят.