Сперва надо отправиться на Атарию. Найти там замаскированный флот аматерианцев, о котором рассказывал Эриндор. Затем, на этих кораблях, совершить прыжок в неизвестность, в логово врага. Туда, где скрывается сам Император сучьих кселари и пресловутое Сердце Мироздания.

Вот только соваться туда в текущем состоянии мягко говоря преждевременно. Мне нужен отряд суперхищников с вершины пищевой цепочки, способных сожрать каждого встреченного противника. Нет, сначала необходимо серьёзно прокачать своих соратников. И сделать это надо поблизости от ВечноЦвета, под её прикрытием. Иначе больно рискованно устраивать массовое повышение классов средь бела дня. Сопряжение такого точно не оставит без внимания…

После ужина мы с Драганой уединяемся в отведённых нам покоях и испытываем кровать на прочность. Целуя её, мне на миг кажется, что она вот-вот растает, исчезнет из моих объятий. После всего случившегося, после того, как она прошла по кромке лезвия, мне как никогда необходимо почувствовать — она рядом, живая, настоящая.

Изо всех сил зарываясь лицом в шелковистые пряди волос, втягиваю ноздрями родной аромат. Напряжение последних дней постепенно отступает, сменяясь блаженной негой.

Мы занимаемся любовью неспешно, со вкусом, растягивая удовольствие. Каждое прикосновение, каждый стон отзывается дрожью в теле, вибрирует в такт учащённому пульсу. Забываю обо всём, кроме этого волшебного мига.

Потом, когда жар страсти сменяется приятной усталостью, мы лежим в обнимку, согревая друг друга теплом. Голова Драганы покоится на моей груди. Слышу её размеренное дыхание, ощущаю, как мерно вздымается покрытая испариной кожа. И вдруг, нарушая уютную тишину, звучит её тихий голос:

— Знаешь, когда я дралась с Ульгридами и поняла, что проигрываю… Когда теряла сознание с мыслью, что больше уже не проснусь, я чётко осознала, как это глупо — тратить время на всякую ерунду. Ждать чего-то, откладывать на потом.

Перевожу на неё внимательный взгляд, и Драгана резко приподнимается на локте, заглядывая мне в глаза. В полумраке её зрачки кажутся расширенными, почти скрывая радужку. Но в них я вижу решимость и какое-то отчаянное упрямство.

— К Кройцам пышную свадьбу. Туда же гостей, церемонии, все эти никому не нужные традиции и ритуалы.

Невесомо провожу кончиками пальцев по точёной линии подбородка, собирая мелкие капельки пота.

— Так вот я больше не хочу ждать. Я стану твоей женой. Прямо завтра, на рассвете, — чеканит Драгана.

Глава 10

Смотрю на себя в зеркало и не верю глазам. Неужели этот расфуфыренный франт — действительно я? В жизни не носил ничего подобного, даже в лучшие времена. Да уж, видели бы меня сейчас работяги с ранчо Риордана — со смеху бы уписались, не иначе.

Костюм сидит идеально, не зря крафтеры с меня снимали мерки и пахали всю ночь, пытаясь успеть к дедлайну. Тёмно-синяя материя с серебряным шитьём, по последней аристократической моде этих ушастиков.

Хмыкаю, одёргивая узкие манжеты. И это я, простой парень из Ново-Архангельска, сейчас напоминаю принца на выданье. Кто бы мог подумать, а? Бывший конюх стал лидером могущественного клана и почти мужем дочери одного из знатных Домов Увриксиара.

Увидев это непотребство, отец плюнул бы и заявил что-то в духе «Да с таким ушлёпком я в одном поле срать не сяду!»

Хорошо, что дражайшего папаши здесь нет.

— Не переживайте, айденн, — услужливо замечает возникший за спиной слуга, — госпожа будет в полном восторге!

— Да уж надеюсь, — бормочу себе под нос, поправляя выбившуюся прядь волос. — Не хотелось бы опозориться во время собственной свадьбы.

Никогда не думал, что этот день вообще может настать. Казалось, вся эта романтическая чепуха не для меня. А поди ж ты. Как бы быстро мустанг не бегал, его всё равно можно охомутать…

* * *

Тем временем в соседней комнате Драгана вертится перед зеркалом, меняя наряды один за другим. Расшитое серебром платье цвета морской волны, лазурное, отливающее бирюзой, а может лучше аквамариновое? Служанки сбились с ног, принося всё новые и новые детали гардероба.

Матриарх Дома Архарц и сама не знает, отчего так волнуется. В конце концов, это Егерь — он всегда смотрит на неё, как на восьмое чудо света, даже если она в покрытой кровью броне.

Вздохнув, Драгана роняет руки. В зеркале отражается растерянная девушка, чьи мысли занимает вовсе не подвенечный наряд. Как объяснить ему, что холодок внутри — не только от предсвадебного мандража? Что горечь потери бьётся в груди, мешаясь с ликованием и бесконечной нежностью?

Драгана невесело усмехается. Как иронично — она наконец во главе Дома, свободна от материнской тирании, готова связать свою жизнь с тем, кого выбрала сама. Всё, к чему так отчаянно стремилась. Но почему же так щемит в груди от понимания, что некому разделить с ней этот миг? В цитадели больше нет никого из её родных, ни матери, ни сестры — лишь призраки воспоминаний о том, что всё могло быть иначе.