Пристегнув свой пояс с инструментами, я потянулся за доской для обшивки, чтобы показать, как именно будем работать, но тут меня остановила крошечная ладошка Адди.

— А у меня есть? — она ткнула пальцем в мой пояс.

— Ну, малышка, у меня нет подходящего размера для тебя.

В её глазах вспыхнуло разочарование.

— Подожди, — сказал я и направился в соседний домик, где мы хранили большинство материалов. Нашёл верёвку, пару инструментов и вернулся обратно.

Я присел перед Адди и завязал несколько петель, в которые можно было вставить молоток и плоскогубцы. Затем закрепил пояс у неё на талии.

— Мы закажем тебе настоящий, но пока обойдёмся этим.

Она радостно улыбнулась.

— А это тоже? — она указала на мою старую коричневую ковбойскую шляпу. Я оставил свою чёрную дома, а эта была вся в зазубринах, пыли и древесной стружке.

— Ты хочешь свою собственную шляпу?

Она кивнула.

— Хорошо, малышка, я куплю тебе шляпу.

— А Джиа тоже?

Я перевёл взгляд на Джиа, которая удивлённо подняла брови.

— Хочешь шляпу, дорогая?

Она фыркнула.

— Не называй меня «дорогая».

Не отвечая, отвернулась и подняла доску, которую я до этого отложил в сторону. Я протянул руку, чтобы взять её у неё.

Ладно.

Ответ на свой вопрос я понял сам. Я куплю ей эту чёртову шляпу. Я куплю этим двум женщинам всё, что они захотят. В последний раз, когда я чувствовал нечто подобное, это обернулось для меня самым страшным провалом.

Я потерял всё. Свою гордость. Своё сердце. Свою дочь.

Спасибо Богу за мою семью и ранчо.

Они помогли мне тогда, и, похоже, им снова придётся это сделать, когда Джиа в итоге уйдёт.

Но теперь у меня будет Адди. У меня будет жизнь, которую я думал, что упустил. И мне придётся сделать так, чтобы этого было достаточно.

Глава 24

Джиа

Я всегда считала себя в хорошей форме. В отличие от других аналитиков АНБ, которые практически не покидали штаб-квартиру, я проводила большую часть времени в поле, работая в Специальной службе сбора данных, и должна была быть готова защитить себя и свою команду. Меня подготовили в Федеральном центре правоохранительной подготовки в Вирджинии, вместе с другими аналитиками и агентами различных федеральных ведомств. После этого я поддерживала свою физическую форму, проводя часы в зале кроссфита, на ринге для кикбоксинга и бегая по улицам.

Всё это к тому, что я не была слабачкой, но к обеду тело ломило от работы с пистолетом для забивания гвоздей и удерживания досок вместе с Райдером. Адди не отходила от нас, помогала, как могла, с какой-то тихой решимостью. Каждый раз, когда Райдер её хвалил, она светилась, словно кто-то направил на неё луч фонаря.

Когда снег повалил уже ровной, густой пеленой, я была готова передохнуть. Нос, пальцы ног и рук онемели от холода, хотя по спине стекала капля пота. Адди выглядела так же замёрзшей, как и я, а вот Райдер… Казалось, будто противостоять снегопаду для него — обычное дело. Он выглядел так, будто идеально вписался бы в календарь про деревенских парней зимой.

Щёки у него чуть порозовели, ковбойская шляпа была сдвинута назад, и из-под неё выбивались тёмные пряди. Рабочая куртка из вельвета, подбитая фланелью, была изрядно поношенной, но не потрёпанной, а джинсы облегали его узкие и мускулистые бедра так, словно были сшиты специально для него. Потёртый ремень для инструментов подчёркивал, что передо мной не случайная фотомодель, а человек, привыкший к тяжёлому труду. Его руки были мозолистыми и сильными. Те самые руки, что минувшей ночью скользили по моей коже, касались груди и доводили меня до края наслаждения быстрее, чем это удавалось кому-либо раньше, даже когда я была полностью обнажена.

— Обед, — сказал Райдер.

Он крикнул остальным рабочим в доме, и все пятеро направились к фермерскому дому.

Когда мы добрались до парковки, Энрике уже не было. Я вытащила телефон из кармана замерзшими пальцами. Пропущенное сообщение гласило, что он отправился проверить одну зацепку, но вернётся позже.

Мы уже успели набрать себе полные тарелки супа, который Ева оставила в мультиварке, и снова ели тот самый хлеб из закваски, что и вчера, когда в дом вошли Ева, Брэндон и Сэди. Лица у женщин были заплаканными, а даже в глазах Брэндона виднелась краснота.

Отец Райдера обнял его, и это был не просто формальный мужской жест — он крепко держал сына, вкладывая в объятие всё тепло и любовь. У меня внутри что-то сжалось. Я вдруг соскучилась по отцу и брату, захотела вернуться домой, обнять их и сказать, как сильно их люблю. Необычные для меня мысли посреди работы, когда в голове обычно оставалось место только для дела. Но это расследование всё больше напоминало не работу, а что-то другое… что-то, о чём мне не хотелось задумываться, потому что от этого сжималось сердце.